Ху Гэ

ух, какой! Прям Брюс Ли в лучшие годы ))



и просто разный и красивый.

@темы: "Архив Ланъя"

---

Ху Гэ

мучаюсь вопросом, смогла бы я посмотреть китайскую оперу в его исполнении?

@темы: "Архив Ланъя"

---

Глава 41 Чаепитие со старым другом

- Вот эта! - перед глазами возникла большая овальная груша, казавшаяся на вид спелой, сочной и очень вкусной.

- Почему даешь мне именно эту? - улыбнулся Мэй Чансу.

- Самая большая!

- Самая большая для брата Су?

- Угу!

Мэй Чансу покосился на Мэн Чжи, которой сидел с другой стороны, поднес свою чашку к губам, улыбнулся про себя и cпросил:

- Фэйлю, ответь брату Су, какого цвета этот сорт груши?

- Темный белый!

Мэн Чжи чуть не подавился чаем, и, сильно кашляя, уставился на Фэйлю.

- Темный...темный что?

Фейлю пренебрежительно фыркнул "Хм!" и отвернулся, не обращая на него внимания.

- Ты знаешь, наш Фэйлю очень способный в придумывании новых слов. - Мэй Чансу тепло посмотрел на Фэйлю и слегка взъерошил ему волосы. Фейлю, чувствуя его заботу, снова протянул ему грушу.

- Фэйлю, пока мы их не можем есть. - сказал Мэй Чансу, все еще улыбаясь. - Это замороженные груши.

- Замороженные груши...

- Мы их замораживаем, чтобы дольше хранить. И когда нам захочется их съесть, сначала надо дать им время полежать и оттаять, иначе мы не сможем и кусочка откусить.

Глаза Фэйлю расширились. Он сначала осмотрел грушу в своей левой руке, потом в правой, и, наконец, поднес меньшую ко рту, куснул ее и ошеломленно замер.

- Не можешь откусить, да? - Мэн Чжи к этому времени прокашлялся и подошел поближе. - Тебе надо подержать их в теплой воде, и они станут мягкими.

Фэйлю некоторое время обдумывал его слова, а затем внезапно исчез.

- Вообще-то, это не самая большая груша, которую я видел. - Мэн Чжи покачал головой. - Сейчас в столице в самую большую грушу превратилась голова Гао Шеня из городской управы.

Мэй Чансу не смог сдержать смех.

- У брата Мэна определенно чудесная манера подбирать слова. Даже если бы Гао Шень не столкнулся с этими проблемами, разве его голова не была бы все равно больше груши?

Мэн Чжи также не удержался от смеха.

- И это говоришь ты! Это тебе он обязан свалившимися на него трудностями, а ты еще делаешь вид, что ни при чем! Наблюдая, как ты дразнишь Фэйлю, я прекрасно понимаю, что настроение у тебя сегодня отличное!

Они вдвоем находились в небольшом и изящном чайном домике, расположенном в южной части столицы. Сюда почти не долетал городской шум, хотя главные улицы находились неподалеку. Каждая чайная комната была совершенно отдельным бамбуковым помещением, украшенным с большим вкусом.

С тех пор, как дело "о телах в колодце" получило широкую огласку при дворе, в Цзинлине все узнали о двух вещах. Первое, что в колодце поместья Лань были обнаружены трупы, а второе, что ставший с недавних пор таким известным Су Чже присматривает себе дом.

Если раньше поместье Лань было просто очень запущенным, то теперь оно стало местом преступления и, определенно, больше не подходило для проживания. Поэтому Су Чжэ пришлось снова искать себе резиденцию. И в этот раз поступивших ему предложений было не сосчитать. Одни желали воспользоваться такой возможностью, чтобы познакомиться с ним, другие искренне хотели оказаться полезными, а кто-то просто стремился выгодно продать свою собственность. Но так как он все еще гостил в резиденции Се, большую часть неудобств взял на себя Се Би. Сам же Мэй Чансу посетил лишь дома, которые были рекомендованы князьями Му из Юньнани и Ся Дун. И сейчас он имел дело с третьим предложением.

- Что ты думаешь о поместье, которое я выбрал? - спросил Мэн Чжи, наклоняясь поближе.

Мэй Чансу посмотрел на него в ответ и спросил:

- Неужели ты действительно намереваешься продать мне это место?

Мэй Чжи многозначительно ухмыльнулся.

- Разве не видно, как я стараюсь поскорее завязать знакомство с новой знаменитостью? Ты сделал мне великое одолжение, лично посетив со мной это поместье.

- О каком одолжении говорит командующий Мэн, разве я посмел бы не прийти лично? Ты заметил, что Се Би воспринял как само собой разумеющееся, что я принял твое приглашение? Как бы он удивился, если бы я отказал тебе, представляешь? - Мэй Чансу улыбнулся. - Не говоря уже о том, что первоначальную известности я приобрел благодаря твоей битве с Фэйлю. И хотя в этом не было моего участия, тем не менее результат оказался превосходным.

- Фэйлю удивительный ребенок. Я не видел его всего несколько дней, а он, похоже, еще улучшил свое мастерство. Я слышал, он недавно победил Ся Дун?

- Угу, - Мэй Чансу, казалось, совсем это не занимало. - Он спокойный ребенок и способен обучаться боевым искусствам быстро и легко. Но он еще слишком молод и его внутренние силы не достаточно чисты. Так что против такого соперника, как ты, ему будет трудно устоять.

- Ну это не проблема, у него еще много времени для тренировок. - Мэй Чжи поднял свою чашку чая и, спустя пару мгновений, спросил. - Так что ты думаешь об этом доме?

Мэй Чансу немного подумал и ответил:

- С первого взгляда ясно, что его выбрал ты.

- Думаешь, я не понял, что ты сказал? Я мало чего понимаю в архитектурных красотах, зато я знаю тебя. Поэтому я потратил столько сил на поиски этого места. Разве тебе не следует быть хоть немного благодарным?

- Именно об этом я и говорю. - Мэй Чансу посмотрел на друга. - Брат Мэн, только ты понимаешь меня лучше всех.

Мэн Чжи на самом деле был доволен проделанной работой и гордился собой, но сейчас такие простые слова благодарности заставили его чувствовать себя немного смущенным. Он почесал затылок и сказал:

- Я сам знаю, что пейзаж здесь не самый лучший...

- Мне придется здесь все перестроить, иначе люди найдут странным, почему из всего предложенного я выбрал именно этот дом. Но одно его достоинство намного превосходит красоту пейзажа десяти усадеб. Брат Мэн, ты действительно превзошел сам себя.

- Мне было совсем несложно. - Мэн Чжи все еще чувствовал себя неловко. - Я просто гулял без дела, когда случайно обнаружил, что задняя стена этого поместья расположена так близко от задней стены резиденции Принца Цзина, а пространство между домами скрывает густой лес. К тому же, главные ворота обоих поместий выходят на противоположные улицы, поэтому кажется, что они расположены в разных частях столицы. Очень трудно понять, что на самом деле дома расположены близко друг к другу. Сяо Шу, есть ли у тебя искусные мастера по работе с землей? Как только ты переедешь, ты сможешь построить тайный ход до резиденции Прина Цзина. Раз уж вы не можете встречаться у всех на виду, он сможет воспользоваться этим ходом и приходить к тебе ночью для тайных свиданий...*

Мэй Чансу беспомощно смотрел на первого в списке мастера боевых искусств в Великой Лян и не знал, плакать ему или смеяться.

- Это на самом деле хорошее предложение. Но не мог бы ты не уподобляться Фэйлю в выборе слов? Тайные свидания?

- Что-то вроде того... - Мэй Чжи задумался, а потом спросил -Ты пока не намерен действовать открыто? После дела с княжной Наследный Принц рано или поздно поймет, кто одним ударом разрушил все его планы. Он не отличается терпимостью и наверняка пожелает тебе отомстить. Так не лучше ли тебе притвориться, что ты выбрал сторону Принца Юя? По крайней мере он будет тебе покровительствовать, и ты не будешь окружен врагами?

- Об этом не волнуйся, им обоим сейчас не до меня. - холодная усмешка проскользнула по губам Мэй Чансу. - Как говорится, кто только защищается в итоге всегда проигрывает. Раз Принц Юй воспользовался делом "о телах в колодце", чтобы свалить министра податей Лу Чжинцзина, Наследный Принц не упустит случая сравнять счеты благодаря делу Хэ Вэньсина. Я думаю... Хэ Цинжуй определенно найдет способ, чтобы передать дело своего сына в министерство наказаний для пересмотра.

- Министерство наказаний на стороне Принца Юя, сможет ли Наследный Принц противостоять этому?

- Верно, у Принца Юя здесь преимущество. Но дело Хэ Вэньсина слишком очевидное, и, учитывая гнев бо Вэнь Юаня, министерству наказаний будет очень трудно вмешаться.

- Ты должно быть счастлив видеть, как эти двое сражаются между собой. - Мэн Чжи заметил, как Мэй Чансу прячет руки в свои длинные рукава и торопливо пододвинул ему жаровню. - Но даже если Наследному Принцу удастся приговорить Хэ Вэньсина к смертной казни, в конце концов, сам Хэ Цинжуй останется жив, и Принц Юй не понесет существенного урона.

Мэй Чансу многозначительно улыбнулся и легко ответил:

- Если он знает, как удержать своих подчиненных, чтобы они не заходили слишком далеко, то дело Хэ Вэньсина не причинит ему большого вреда... Сейчас самая большая его потеря - это дело гуна Цина.

- Точно! - Мэн Чжи ударил себя кулаком по бедру. - Я же хотел спросить тебя об этом. Я полагал, что Ся Дун вернулась в столицу, собрав многочисленные доказательства, но до сих пор никто и слова не говорит о деле "о захвате земель". О чем думает Император?

- Он думает...о том, кому поручить рассмотрение этого дела...

- А?

Мэй Чансу освободил свои руки из рукавов и обхватил жаровню, его лицо было спокойным, словно он разговаривал о пустяках. - Император обязан решить дело о "захвате земель", потому что привычки властьимущих чиновников присваивать любые понравившиеся им земли выходят из под контроля и начинают вредить государственным интересам. Но кто способен разобраться с таким делом? Думаю, что Император еще не нашел подходящего человека, и именно поэтому дело "о захвате земель" пока замалчивается.

Мэй Чжи командовал императорской гвардией и, безусловно, был совсем неглупым человеком. Немного подумав, он кивнул и сказал:

- Верно, офицеры Сюаньцзин имеют право расследовать, но не могут выносить решение по делу. А это дело настолько важное, что должно быть рассмотрено тремя приказами - Министерством наказаний, Ревизионной палатой и Судебной палатой...но...

Мэй Чансу мрачно усмехнулся.

- Император прекрасно понимает, как главы этих приказов будут рассматривать это дело. Без независимой позиции и строгой воли, расследование дела "о захвате земель" погрязнет в придворной борьбе, а намерение Его Величества использовать это дело в качестве предостережения для остальных будет не достигнуто.

Мэн Чжи нахмурился и вздохнул.

- Неудивительно, что Императору трудно принять решение.

Мэй Чансу взглянул на него.

- Поэтому ты должен помочь Его Величеству избавиться от этого бремени.

- Я?! - Мэн Чжи отшатнулся от друга. - Какой выход из этой ситуации могу придумать я?

- Выход, конечно, есть. - Мэй Чансу плотнее обхватил жаровню, притянул ее поближе и откинулся назад, уголки его губ подрагивали. - Ты порекомендуешь кое-кого Императору.

- Кого?

- Принца Цзина.

- Что ты сказал? - Мэй Чжи резко вскочил на ноги.

- Ни один назначенный чиновник не сможет противостоять трем главам приказов, это может быть только член императорской семьи. Если назначить Наследного Принца, дело раздуют так, что оно никогда не будет закрыто. Если назначить Принца Юя, то наоборот, все станет запутанным и туманным, а дело в итоге рассыплется. Принц Цзин всегда держался в стороне от дворцовых интриг, был прям и неподкупен. Поручив рассмотрение дела ему, Император сможет получить желаемый для себя результат.

- Разве Принц Цзин не оскорбит многих людей, взявшись за это дело?

- Если он желает вступить в борьбу, как он может не задеть людей? Главное, чтобы результат был в нашу пользу. - голос Мэй Чансу стал холодным и спокойным. - Это дело идеальное. Во-первых, он сможет получить любовь простых людей; во-вторых, упрочит свое влияние; в-третьих, покажет свои способности и умения. Кроме того, если он оскорбит одних людей, он определенно получит поддержку других. Если он и дальше продолжит оставаться в стороне, никто не вспомнит о его существовании...

Некоторое время Мэн Чжи пристально на него смотрел, а затем длинно вздохнул.

- Когда ты принимаешь решение, ты никогда не ошибаешься. Но в этом мире нет ничего определенного. И хотя я знаю, что ты продумал каждый шаг, что если Император не согласится?

- Он согласится.

- Ты так уверен?

- Он согласится, потому что у него нет другого выхода. - Мэй Чансу сжал губы, словно сдерживая вздох сожаления.

Кроме того, что у Императора не было иного выбора, существовала и другая причина. Император не дорожил Принцем Цзином, его не волновали трудности, с которыми тому придется столкнуться. Для него это будет легким решением.

А для Принца Цзина это будет первый шаг на пути к трону.

И с этого момента дороги назад не будет.

* Мэн Чжи в оригинале говорит 幽会 (yōuhuì, что можно перевести как:
1) тайное (любовное) свидание
2) тайное собрание (напр. религиозной общины)

@темы: "Архив Ланъя", Перевод "Список архива Ланъя"

---

Глава 40 Хэ Цинжуй

В последние дни настроение у Принца Юя было приподнятое. Отправив Серого Ястреба удостовериться, что никто из его жизненно важных сторонников не вовлечен в дело о "телах в колодце", он предвкушал, как будет спокойно наслаждаться паникой Наследного Принца. Министр податей Лу Чжинцзин был молодым и изворотливым, и умудрялся различными хитрыми способами собирать для Наследного Принца внушительные суммы. Любуясь уничтожением этого драгоценного золотого источника, Принц Юй получал ни с чем не сравнимое удовольствие. Он засыпал и просыпался с радостью, а его жестокий смех звенел слишком много раз, чтобы можно было сосчитать.

Только он никак не ожидал, что его смех вскоре обратится в пепел, что такие же трудности обрушатся на его голову. И хотя ситуация не была такой серьезной, этого хватило, чтобы расстроить его. Принц Юй уже не был расположен к веселью.

- Ваше Высочество! Ваше Высочество!!! Умоляю... у трех поколений моей семьи только один наследник... - одетый в пурпурные одежды чиновник весь в слезах распластался на коленях в приемной зале резиденции Принца Юя. Это был министр чинов Хэ Цинжуй, и это именно его сын забил до смерти молодого господина Цю, сына бо Вэнь Юаня. Несмотря на то, что ему удалось в тот день счастливо сбежать домой под защиту слуг, он не мог прятаться вечно, ведь уже на следующий день глава городской управы послал людей арестовать его. Хэ Цинжуй, пользуясь своим положением сановника первого ранга, отказался впускать их внутрь. Кто же мог догадаться, что мелкий чиновник восьмого ранга из управы окажется таким упрямым? Отказ не поколебал его, он спокойно остался стоять перед воротами поместья, держа в руках приказ об аресте, и громко повторял:

- Я уполномочен арестовать преступника Хэ Вэньсина, вчера ночью он совершил убийство в Ивовом доме. Открыть ворота!

Он повторял это снова и снова, а когда уставал, его место занимал один из стражников. Толпа перед воротами поместья росла и росла, и Хэ Цинжуй испугался, что вскоре здесь соберется половина столицы. Это создало бы не только неудобства, но и могло привлечь внимание Императора. Ему ничего не оставалось, кроме как подчиниться и передать своего вопящего и рыдающего сына стражникам, строго-настрого запретив им причинять ему вред, а затем поспешить в резиденцию Принца Юя молить о помощи.

Убийство произошло на Извилистой Рыночной улице, которая была полна шпионами и подчиненными Цинь Баньджо, поэтому она легко и быстро узнала все детали дела и доложила Принцу Юю. Услышав, что убийство было совершено на глазах многочисленных свидетелей, и недостатка в доказательствах не было, Сяо Цзиньхуань расстроился и несколько раз молча обошел комнату. Его брови нахмурились, а на лице отразилось беспокойство.

- Ваше Высочество, - Хэ Цинжуй видел выражение лица Принца и его переживания стали еще сильнее. Он вытер слезы и сказал - Ваш слуга знает, что плохо воспитал своего сына, и он действительно в этот раз навлек на нас бедствие... но умоляю вспомнить Ваше Высочество самоотверженность и преданность вашего слуги за все эти годы. Я уже не молод, и у меня только один сын, источник радости для моей престарелой матушки, и если с ним что-то произойдет, я боюсь, она не сможет принять это... Ваше Высочество, Ваше Высочество...

Принц Юй холодно посмотрел на него, гадая про себя, стоит ли он возможных неприятностей. Однако он всегда был милостив и щедр к преданным ему сановникам, а с тех пор как Хэ Цинжуй стал министром чинов, Наследному Принцу не удавалось вмешиваться в дела назначений и увольнений чиновников. Рыдания министра Хэ прекрасно показывали, что его слабым местом был этот никчемный сын. Принц Юй не мог остаться в стороне и ничего не предпринять. Поэтому он смягчился и сказал:

- Вы действительно избаловали его. В столице, прямо под ногами Императора, как можно вести себя столь дерзко и жестоко? Ладно бы он убил простолюдина, но жертва - сын бо Вэнь Юаня. Хотя на данный момент он отошел от дел, слава его знаменитых предков дает ему право обратиться прямо ко двору. Даже если бы я попытался защитить вас, и каким-то образом склонить на нашу строну чиновников, бо Вэнь Юань не смирится и может лично обратиться к Императору. Хорошим это не закончится ни для вас, ни для меня.

Хэ Цинжуй принялся биться головой о пол и стенать.

- Ваш слуга понимает, какое неудобство он доставляет Вашему Высочеству. Разве ваш слуга посмел бы беспокоить вас, если бы речь шла об убийстве простолюдина? Но он убил члена семьи бо Вэня, а у вашего слуги нет возможности уладить это дело. Молю Ваше Высочество о помощи! Ваше Высочество, вы знаете, что бо Вэнь всегда был осторожным и благоразумным человеком. Если Ваше Высочество лично убедит его, я думаю, он не посмеет отказаться…

- Легко сказать, но разве это простое дело? Вы любите своего сына, а он нет? На что может осмелиться пойти человек, доведенный до отчаяния? - Принц Юй не сдержался и повысил голос, а потом перевел дыхание. - Вам нужно успокоиться, они же не завтра его казнят. Зачем так переживать?

- Ваш слуга боится, что если городская управа вынесет решение по делу, будет трудно что-то исправить…

- Городская управа? - холодно рассмеялся Принц Юй. - Вы думаете, что городская управа желает заниматься вашим делом? У Гао Шеня, должно быть, голова раскалывается...

Принц Юй не ошибся, и, если бы Гао Шень мог услышать его сейчас, он бы наверняка разрыдался в знак согласия. Сначала было дело о «телах в колодце», которое так волновало Наследного Принца, а теперь еще и дело об убийстве, в котором замешан самый приближенный к Принцу Юю министр. Если бы кто-то захотел найти в столице человека с самой сильной головной болью, ему достаточно было бы увидеть этого скромного чиновника третьего ранга - Гао Шеня.

Хэ Цинжуй протер лицо своим рукавом и сделал глубокий вдох.

- Ваш слуга на самом деле перенервничал. Возможно, Ваше Высочество не знает, что присланные из городской управы люди не пожелали даже мельком увидеться со мной или принять во внимание наши переживания, и поэтому я волновался..

- А этот Гао Шень поступил умно. - невероятно, но Принц Юй восхищенно улыбался. - С одной стороны это дело затрагивает вас, а с другой - бо Вэня. Велика вероятность того, что в любой момент доклад об этом подадут Императору. Кроме того, доказательства вины так очевидны, что сомнений быть не может, поэтому он должен был незамедлительно арестовать преступника. Если бы он замешкался, и вы успели бы отослать сына, то вся ответственность упала бы на него. Как бы он оправдывался перед бо Вэнем? Но теперь, после ареста, он может уже не торопиться и аккуратно выяснить, в какую сторону ветер дует. Ведь если он приговорит вашего сына к смерти, то нанесенная вам обида сейчас уже не будет иметь значения. Но если он оправдает и освободит его, он станет вашим благодетелем, и вас уже не будет волновать, как он обидел вас при аресте. Поэтому не думайте, что быть чиновником городской управы в Цзиньлине проще, чем вами, министром чинов.

Хэ Цинжуй был искушен в политических интригах, и только потрясение от ареста сына помешало ему трезво оценить ситуацию. Теперь, после рассуждений Принца Юя, он быстро все понял, и гнев, вызванный холодным отношением Гао Шеня, утих. Он поклонился и сказал:

- Ваше Высочество так прозорливы... Ваш слуга был так глуп.

- Хватит, хватит, не нужно меня хвалить. Ваше дело трудное, и в данный момент я не могу придумать никакого выхода. - Принц Юй повернулся и увидел, что министр Хэ снова собирается плакать и умолять. Он поспешно взмахнул рукой. - Идите и нанесите визит старому господину Цзи, обдумайте все и предложите решение, а я подумаю, насколько оно осуществимо.

Хэ Цинжуй уловил, что Принц Юй смягчился, и в его сердце поднялась радость. Он поспешил поклониться в знак благодарности, а затем быстро прошел в боковой дворик, где обнаружил вышеупомянутого старого господина Цзи. Само собой разумеется, что для своей борьбы с Наследным Принцем Сяо Цзиньхуань использовал различные источники мудрости и стратегии. Старый господин Цзи, например, имел большой опыт в уголовном праве и был знатоком законов, поэтому, возможно, мог придумать план спасения.

Выслушав Хэ Цинжуя, старый господин Цзи свел свои седые брови так, что они почти сформировали круг, а его морщинистое лицо стало выглядеть забавным. Но министр Хэ был не в том положении, чтобы обращать внимание на чью-либо внешность, он лишь с тревогой всматривался в советника. И чем сильнее у того хмурились седые брови, тем тяжелее становилось на сердце у министра.

Последовало молчание, за время которого можно было успеть приготовить чай. Старый господин Цзи глубоко вздохнул.

- С этим несчастьем, которое навлек ваш сын, действительно не просто разобраться...

- Я понимаю. - нетерпеливо перебил его министр Хэ. - Но даже если я накажу его, это должно подождать пока дело не уладится!

Старый господин Цзи огладил свою бороду и медленно сказал:

- Для начала я советую вам позволить городской управе вынести решение по делу...

- Что? - Хэ Цинжуй вскочил на ноги.

- Министр Хэ, прошу вас, сохраняйте спокойствие. - старый господин Цзи протянул ему руку. - Выслушайте мои объяснения.

Хэ Цинжуй взял себя в руки и произнес:

- Пожалуйста, продолжайте.

- Во-первых, хотя глава городской управы следит за соблюдением правопорядка в столице Поднебесной, он все-таки мелкий сановник и не может позволить себе обидеть вас или бо Вэнь Юаня. Гао Шень посмеет взять на себя всю ответственность и в одиночку признать вашего сына виновным или, наоборот, оправдать его? Если он будет откладывать решение по этому делу из-за страха обидеть любую из сторон, то пострадавшим будет ваш сын. Итак, вы должны сделать первый шаг и не вынуждать Гао Шеня принять неоправданное решение, пусть он признает вашего сына виновным в убийстве.

- Что?!

- Не пугайтесь, сановник, решение городской управы не страшно само по себе, мы должны опасаться его только в том случае, если оно окажется бесспорным. После того, как вы сделаете одолжение Гао Шеню, он в свою очередь должен ответить вам взаимностью. Хотя это дело будет рассматриваться как убийство, доказательства по нему могут оказаться запутанными, а показания свидетелей непоследовательными. В любом случае бо Вэню будет известно, что городская управа признала это дело убийством, но ему будут неизвестны подробности. Таким образом, с одной стороны, Гао Шень сможет задобрить вас, а с другой, не нанесет обиды бо Вэню. - старый господин Цзи лукаво улыбнулся. - Сановник, подумайте, после вынесения решения городской управы, что будет дальше?

- Министерство наказаний....

- Правильно. Глава управы обязан доложить об этом в министерство наказаний. - старый господин Цзи постучал костяшками пальцев по доске в знак одобрения. - Это дело не может быть решено главой городской управы в одиночку. Во-первых, он не посмел бы, а во-вторых, его положение слишком низкое. Но министерство наказаний обладает гораздо большей властью, и, самое главное, находится в подчинении Принца Юя. Разве министр Ци не проявит должное усердие в этом вопросе?

Хэ Цинжуй внезапно все понял, хлопнул ладонью по своей ноге и восхищенно воскликнул:

- Старый господин Цзи действительно мудр!

- Хотя это дело затрагивает важных людей, в конце концов, это просто обычное дело об убийстве, поэтому сейчас у министра Ци нет оснований разбирать его в министерстве наказаний. Он может только ждать, пока глава городской управы сам доложит о нем. Если решение городской управы будет бесспорным, а доказательства будут подобны горе, то надежды, действительно, не останется. Но если будут обнаружены ошибки в доказательствах и свидетельских показаниях, то у министерства наказаний возникнут основания снова открыть это дело. И вот тогда у нас появится пространство для маневров. И страдания вашего сына после перевода в министерство наказаний станут намного меньше. Вы так не думаете?

Хэ Цинжуй с глубокой благодарностью сказал:

- План старого господина действительно чудесен, я пойду к Его Высочеству и попрошу его поговорить с министром Ци. Но что касается Гао Шеня…

- Вам не нужно беспокоиться. Всем известно, что Гао Шень полностью занят делом о «телах в колодце», и он определенно пожелает передать ваше дело на рассмотрение кому-то другому. - старый господин Цзи улыбнулся. - Его нынешний покровитель - мой старый друг, для меня не составит труда посетить его от вашего имени...

Хэ Цинжуй поспешно поклонился.

- Я обеспокоил старого господина. Если все, что вы сказали, сбудется, я непременно щедро вас отблагодарю.

- Мы все служим Его Высочеству, нет необходимости в благодарностях.

После этих слов старый господин Цзи поднялся, чтобы проводить своего гостя. Поскольку Хэ Цинжуй был самым приближенным лицом Принца Юя, он не осмелился откладывать это дело. Разобравшись с несколькими вопросами и приказав подготовить небольшой подарок, он отправился с визитом.

@темы: "Архив Ланъя", Перевод "Список архива Ланъя"

---

Глава 39 Извилистая Рыночная улица

Когда ночь расправляла свои крылья над городом, большинство улиц можно было описать двумя словами: "темно" и "тихо". Но в этом мире есть места, где все совершенно иначе.

Одно из таких мест располагалось в западной части Цзинлина, в квартале красных фонарей, известных как Извилистая Рыночная улица. По обеим сторонам улицы стояли высокие, красивые здания и великолепные павильоны. Днем здесь было спокойно и тихо, но с наступлением ночи улица отдавалась во власть вина, танцев и песен. Извилистая улица пересекала весь город, и этот изящный нежный рай очаровывал каждого посетителя, заставляя его задерживаться и забывать о возвращении домой.

Дома развлечений на этой улице специализировались в чем-то своем. Например, дом Мяоинь был известен музыкой, Ивовый дом - модными танцами, дом Малиновых рукавов - прекрасными женщинами, дом Орхидей - талантливыми артистами... Каждый из них был уникальным и, хотя между домами случались конфликты, с течением времени здесь установились неписаные правила поведения. Будучи соседями, обитатели развлекательных домов смогли поладить друг с другом, а иногда даже приходили друг другу на выручку.

Как сегодня вечером ...

- Матушка Чжу, я отказываюсь помочь совсем не потому, что желаю вам потерять лицо, - умоляла третья тетушка Шен из Дома Мяоинь полным раскаяния голосом. - Мы с вами знакомы так давно, а Ивовый дом и дом Мяоинь словно одна семья. Вы можете выбрать любую другую девушку вам в помощь, и я, конечно, не откажу вам, но барышня Гун Юй сегодня не принимает гостей…

- Сестра Шен, мне никто другой не нужен, только барышня Гун Юй. Только она может спасти нас! - лицо матушки Чжу было бледным, казалось, что она вот-вот расплачется. Если бы ее не поддерживали, она бы давно упала на колени.

- Как? Что это за беспокойные гости, что даже матушка Чжу не может с ними справиться?

Матушка Чжу собралась было все рассказать, как прибежал молодой слуга. Он разразился рыданиями прежде, чем остановился:

- Матушка, матушка, это ужасно! Молодой господин Хэ разносит наш дом!

Третья тетушка Шен подняла бровь и протянула руку, чтобы поддержать обмякшую матушку Чжу.

- Молодой господин Хе, сын министра Хе, министра чинов?

- Да, это отродье! - матушка Чжу топнула ногой. - Сегодня вечером он пришел пьяным и стал требовать к себе нашу Синь Лю, а она развлекает господина Цю, сына бо Вэнь Юаня. Но он ничего не пожелал слышать, отказался от других наших девушек и начал поднимать шум.

- Он не впервые у вас в гостях, разве ему не известны правила вашего дома? - лицо третьей тетушки стало серьезным.

- А разве он не привык к вседозволенности? Бо Вэнь Юань может и был сановником, но сейчас у него нет должности при дворе, в то время как министр Хэ обладает всей властью Министерства чинов. Поэтому этот молодой господин привык получать все, что пожелает, и быстро теряет терпение.

Третья тетушка вздохнула:

- Таков уж этот мир. В этом случае, может будет лучше убедить господина Цю уступить?

- Ай! - вскрикнула матушка Чжу. - Господин Цю уже давно влюблен в барышню Синь Лю, разве он захочет уступить? Он пришел первым и отказывается уходить. Как я могу вынудить его уйти, это против наших правил. Не говоря уже о том, что Синь Лю не выносит молодого господина Хэ...

- А что с Синь Ян?

- Она больна, не может даже с кровати подняться..

Третья тетушка Шен нахмурилась и погрузилась в раздумья.

- Сестрица Шен, я умоляю тебя. Если барышня Гун Юй согласится просто показаться перед ним, молодой господин Хэ точно будет удовлетворен, и наш дом сегодня будет спасен. Я все для вас сделаю, я навечно буду вашей должницей...

- Хорошо, хорошо, вам не следует говорить таких слов. - третья тетушка крепко удержала матушку Чжу за руку, когда та была готова броситься на колени. - Но это выше моих сил, ведь у таких знаменитых барышень есть гордость. Я не смею дать вам ответ, сначала я должна спросить Гун Юй.

- Сестрица, отведи меня к ней, я сама буду просить ее.

- Ох...хорошо...следуй за мной. - третья тетушка взяла матушку Чжу за руку, и только они обернулись, как обе застыли от удивления.

Перед ними стояла девушка, одетая в желтое нижнее платье и великолепное зеленое верхнее платье. С улыбкой она проговорила:

- Я все слышала. Я как раз собиралась нанести визит сестре Синь Ян, и раз тетушка так обеспокоилась, мне не составит труда помочь.

Третья тетушка Шен подошла к ней и тихо спросила:

- Ты справишься?

Гун Юй холодно рассмеялась:

- Это всего лишь молодой господин Хэ. У меня есть свои способы.

Она была главной барышней в доме Мяоинь, и даже ее собственная мать не могла ей приказывать. Услышав ее слова, третья тетушка Шен больше не сказала ни слова, только лишь приказала старому слуге нанять повозку и проводила ее и сопровождающих девушек служанок.

Когда они прибыли к Ивовому дому, там царил полный беспорядок. К счастью, комнаты, отведенные для знатных гостей, были расположены сзади и разделены на множество маленьких двориков. Поэтому разрушены были только передние комнаты, а людям из Ивового дома удавалось справляться с ситуацией.

Модно одетый юноша, стоящий в самом центре беспорядка, был пресловутым Хэ Вэньсином. Хотя он не был уродлив, никто его не любил из-за его высокомерного и жестокого характера. Прежде чем Гун Юй взглянула на него, на ее лице промелькнуло жесткое выражение..

- Барышня... - матушка Чжу тихонько вскрикнула, находясь в сильнейшем волнении.

Гун Юй скользнула взглядом по развернувшийся сцене, а затем, с играющей на губах легкой улыбкой, медленно прошла во двор. Матушка Чжу немедленно приказала всем, кто дрался с Хэ Вэньсином, отойти в сторону. Молодой господин, который в бешенстве расшвыривал вещи влево и вправо, внезапно почувствовал, что его никто не сдерживает, и одним движением схватил вазу с цветами и бросил ее в направлении Гун Юй.

Вокруг раздались испуганные крики. Среди всего этого шума Гун Юй аккуратно развернулась, уклонилась от летящей вазы и со слабым вскриком упала на землю.

- Барышня Гун Юй! - от испуга матушка Чжу почувствовала, как ее душа разбилась на половины. Она подбежала, чтобы помочь ей, спрашивая в отчаянии. - Где у тебя болит?

Как только Хэ Вэньсинь услышал имя Гун Юй, его глаза загорелись, и он уставился на очаровательную девушку своей мечты, которую видел лишь пару раз и которую жаждал. На его лице появилась улыбка, и он поспешил вперед, протягивая руки.

- Как барышня Гун Юй оказалась здесь? Вы должны быть напуганы, это все вина глупых слуг…

Барышня Гуй Юй дрожала, но оттолкнула руку Хэ Вэньсиня и тихо сказала:

- Должно быть я ошиблась домом.

- Нет, нет, - быстро ответил Хэ Вэньсин, - Куда направляется моя госпожа?

- Я сегодня не занята, вот и пришла навестить сестрицу Синь Лю.

Матушка Чжу поспешно вступила в разговор.

- Эта девушка принимает гостя. Может барышня немного подождет?

- Ах, в этом случае я вернусь в дом Мяоинь и приду к вам в другой день.

- Айя, - воскликнул Хэ Вэньсин, видя, что вместо синицы в руки ему попался журавль. Ласковым голосом он начал уговаривать - Поскольку сегодня вечером моя госпожа свободна, разве я могу позволить ей провести ночь в одиночестве... Скорее заходите, заходите. - настаивая на своем приглашении, он вдруг вспомнил, что благодаря ему все вокруг уподобилось раздавленному яичному желтку. Разве такое место было подходящим для его прекрасной гостьи? Хэ Вэньсин быстро посмотрел на матушку Чжу и приказал - Скорее приготовьте для меня свой лучший дворик! Вместе с барышней Гун Юй мы будем выпивать и любоваться лунным светом.

Матушка Чжу взглянула на затянутое облаками небо, какой луной он собирается любоваться? Но конечно же, подобные слова не могли быть произнесены вслух. Раз уж он наконец успокоился, самым важным было быстро подготовить дворик.

- Павильон Весеннего Мостика все еще свободен, и он самый изящный и удобный из всех павильонов. Молодому господину и барышне будет удобно пройти туда? - улыбаясь сказала матушка Чжу.

- Быстрее, быстрее отведи нас! - Хэ Вэньсин в нетерпении схватил Гун Юй за руку. - Барышня Гун Юй, мы можем идти?

Гун Юй опустила голову и снова убрала руку Хэ Вэньсиня. Она сделала знак одной из своих служанок следовать за ней и молча пошла вперед. Хотя молодой господин по своей природе не обладал острым умом, он догадался, что лучшая барышня из дома Мяоинь всегда ведет себя подобным образом. Поэтому он смог сдержать себя и поспешить за ней.

Павильон Весеннего Мостика располагался в восточной части Ивового дома, и, чтобы попасть туда, нужно было сначала обогнуть озеро и пройти сквозь сад персиковых орхидей. Но из-за своей прекрасной спутницы Хэ Вэньсинь не заметил долгого пути и всю дорогу сиял от удовольствия. Как только они прошли озеро и оказались на чистой каменной дорожке, Гун Юй внезапно остановилась и тихим голосом сказала:

- Прошу молодого господина идти вперед, а Гун Юй немного задержится.

Хэ Веньсин озадаченно остановился и спросил:

- Куда вы уходите?

- Когда я упала, мои одежды испачкались. Я желаю переодеться.

- В этом нет нужды. - ответил Хэ Вэньсин, - Я восхищаюсь красотой барышень, а не их платьями. Вам совершенно не нужно беспокоиться об этом.

Ресницы Гун Юй затрепетали, и она нежно произнесла:

- Поскольку я составлю компанию молодому господину, Гун Юй не желает допускать небрежность в своем внешнем виде. Прошу молодого господина меня простить.

Услышав эти слова от такой красивой женщины, Хэ Вэньсин не смог возразить, и только лишь улыбнулся.

- Хорошо, хорошо, хорошо, но я никуда не уйду, а останусь ждать здесь. Как только вы переоденетесь, мы пойдем дальше вместе.

Гун Юй одарила его ласковым взглядом и молча улыбнулась, затем она быстро развернулась и исчезла в небольшом домике неподалеку. Хэ Вэньсин, очарованный ее красотой, непроизвольно сделал несколько шагов вперед, желая еще раз взглянуть на нее, когда вдруг почувствовал что-то под своей ногой. Посмотрев вниз, он увидел яркий отблеск от лежащего на земле предмета. Он наклонился, чтобы рассмотреть поближе, и понял, что блестела нить жемчуга, которая, должно быть, упала с прекрасной головки.

Хэ Вэньсина подобрал жемчужную нить, и в его воображении пронеслись образы, как эта прекрасная женщина переодевается. Сердце его сжалось, он засунул жемчуг в рукав и шагнул к домику, в котором исчезла Гун Юй, намереваясь под этим предлогом ее увидеть. Матушка Чжу, которая шла впереди, сразу же поняла его намерение и собиралась протестовать, когда ее бесцеремонно оттолкнул один из слуг семьи Хэ.

Подойдя к небольшому, освещенному светом маленькой лампы, домику, Хэ Вэньсин с затаенной ухмылкой подкрался к окну и уже собирался заглянуть внутрь, когда изнутри донесся голос.

- Госпожа, а барышня Синь Лю сейчас наверху вместе с господином Цю?

- Да... Господин Цю блистательный молодой герой, и он так подходит сестрице Синь Лю. Я очень счастлива за них двоих.
- Как госпожа может быть счастлива? Пока эти двое наслаждаются друг другом наверху, госпоже пришлось снизойти до этого неприятного человека.

Гун Юй печально вздохнула.

- Сестры должны помогать друг другу... но этот Хэ действительно слишком неотесанный и грубый, если бы у него была хоть десятая часть изящества господина Цю, я не была бы так несчастна...

Любому, кто услышал бы такие слова, было бы трудно сдержаться, не говоря уже о Хэ Вэньсине. Сердце его наполнилось яростью, а гнев распалил храбрость и погнал его наверх, где, как он слышал, находился господин Цю. Он вбежал на второй этаж и остановился перед дверью в комнату, крича:

- Ты, по имени Цю, вытаскивай сюда свою задницу!

Он поднял такой шум, что его было слышно даже на улице. Матушка Чжу в страхе поспешила со своими людьми на второй этаж. Туда же бежали слуги господина Хэ.

Помимо Синь Лю и господина Цю на втором этаже были еще два гостя, лет сорока, которым не повезло быть вытолкнутыми взашей Хэ Вэньсином. Как бы плохо молодой господин Хэ ни соображал, он понял, что они не те, кого он ищет. Он только приблизился к третьей двери, как оттуда выскочил красивый юноша лет двадцати, громко крича:

- Кто здесь так выступает?

Красная пелена застила глаза Хэ Вэньсина и он бросился вперед с кулаками. Но молодой Цю также был благородным господином и привык получать удовольствие от роскошной жизни, не подвергаясь издевательствам. К тому же он выпил немного вина, и красивая женщина, которую он любил, стояла позади него. Так что он не собирался отступать, а незамедлительно ударил в ответ.

Эти двое никогда не уделяли большого внимания боевым искусствам, и, как правило, даже если они участвовали в драках, им редко приходилось вмешиваться лично, поэтому в их движениях не было красоты и стиля. Все походило на уличную драку, и смотреть на них было неприятно. Подбежавшая матушка Чжу чуть не разрыдалась и уже хотела звать своих людей, чтобы они разняли их, когда слуги семьи Хэ бросились помогать своему хозяину одолеть противника. Хотя у господина Цю также были слуги, но их пригласили выпить в другие комнаты, и они не знали о происходящем. Матушка Чжу увидела, что ситуация ухудшается, и поспешно позвала на помощь охранников Ивового дома.

Слуги семьи Хе привыкли к грубости и жестокости, они повалили свою жертву на пол и стали яростно избивать, в то время как Хэ Вэньсинь, еще более распаленный, схватил большую вазу с цветами и со всей силой обрушил ее на голову господина Цю.

- Господин, увернитесь! - раздался неистовый крик из комнаты, и господин Цю немедленно изогнулся влево, но внезапно его правая нога онемела и он потерял равновесие. На короткий миг он ослеп и мог чувствовать только ужасную боль в своей голове, а затем рухнул на пол.

Белая напольная ваза для цветов, которая была вполовину человеческого роста, разлетелась сверкающими брызгами, а звон битого фарфора заморозил каждого человека в комнате. Расширенными глазами все наблюдали за тем, как, словно в замедленном темпе, из головы господина Цю брызнул поток крови, все его тело задрожало, а затем упало на покрытый блестящими осколками пол, и его голову стало заливать красным. В этот момент даже сам убийца замер в ступоре.

Как только прошло первое потрясение, из комнаты раздался пронзительный вопль, и все осознали, что произошло. Со смертельно бледным лицом матушка Чжу бросилась к господину Цю, схватила его за запястье, а после все ее тело обмякло, словно она собиралась упасть в обморок.

- Он... это его вина, он не уклонился...он не уклонился... - повторял Хэ Вэньсин, медленно отступая и облокачиваясь о перила.

Один из самых смелых гостей вышел вперед и внимательно осмотрел тело, а потом поднял голову и дрожащим голосом произнес:

- Мертв… он мёртв…

От этих слов матушка Чжу, казалось, пришла немного в себя, поднялась и закричала:

- Помогите, помогите, быстрее зовите городскую стражу!

Так как Хэ Вэньсинь был ошеломлен от только что собственноручно совершенного убийства, один из его охранников поспешил взять произошедшее под контроль.

- Подождите, не… не сообщайте об этом… давайте поговорим, давайте сначала поговорим об этом…

Услышав это, Хэ Вэньсинь, похоже, очнулся, поспешил вперед и схватил матушку Чжу со словами:

- Я не позволяю вам сообщать об этом! Я заплачу, я заплачу!

- Какая польза от этих кровавых денег? - громко воскликнула матушка Чжу. - Господин Цю также благородного происхождения, разве старый бо Вэнь Юань позволит такое замять? Мой Ивовый дом разрушен...разрушен..

- Молодой господин, скорее уходим, уходим домой. Ваш отец что-нибудь придумает, скорее! - охранник, который ранее пытался договориться, толкал Хэ Вэньсиня к двери. Но люди из Ивового дома стояли в дверях и не пропускали никого, так что все вновь погрузилось в хаос.

В какой-то момент на втором этаже в противоположном от места убийства углу появилась Гун Юй. Она уже переоделась в светло-голубое платье и теперь медленно обходила творящийся вокруг беспорядок, а потом незаметно проскользнула в комнату, в которой все произошло.

На полу комнаты сидела красивая молодая девушка, ее лицо было полно страданий и страха, из глаз лились слезы, все ее тело тряслось так, что был слышен стук зубов. Она определенно была в крайней степени потрясения из-за произошедших на ее глазах кровавых событий.

Гун Юй подошла к ней, присела рядом, ласково погладила по спине и произнесла:

- Сестрица Синь Лю, не бойся, все хорошо...с тобой ничего не случится...

Ее ясный и сладкий голос приносил странное спокойствие. Синь Лю подняла голову и встретилась глазами с Гун Юй, а затем с громкими рыданиями упала в ее объятия.

Пока снаружи комнаты продолжали шуметь, Гун Юй мягко гладила длинные черные волосы девушки. При взгляде на окровавленный труп у двери, холодная улыбка скользнула по ее губам, после чего ее лицо снова стало бесстрастным.

@темы: "Архив Ланъя", Перевод "Список архива Ланъя"

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

На китайцах не сошелся клином белый свет

Сколько сказано о китайских сериалах в моем дневнике. Смотрю и наслаждаюсь. Их много. Китайцев много, кино делают много. Смотреть не пересмотреть. Но на китайцах не сошелся клином белый свет. На днях дискутировала с сестрой о нашем кино. "Три тополя на Плющихе". Сестра вынудила задуматься. Закидала вопросами и пришлось-таки. Она написала текст по мотивам своих размышлений, а я его попросила, чтоб опубликовать:

Недавно вспомнился эпизод со сном в конце фильма "Три тополя на плющихе". Поскольку изучаю эмоционально-образную терапию, то попыталась анализировать образы сна. Анализа сна не получилось. Я видела фильм давно, и как-то сложилось, что начало фильма не смотрела. А сон страшный. Героиня мертва всю жизнь. Мертвая красавица с золотыми волосами. Гениальный фильм о том, как можно быть мертвой среди живых. Не убей она все свое, не стань мужу удобным подспорьем в хозяйстве, колотил бы ее также как его сестру муж колотил. А она приспособилась, выкрутилась, все себе объяснила его словами. Так я думала.

Недавно собралась и посмотрела весь фильм, т.к. опять сны эти вспомнились. Сразу все как-то развалилось. Сны, сюжет фильма, образы героев и какое-то нарочитое актерство. И не поняла почему у меня затык с восприятием. Не увидела в этом фильме любви, о которой все говорят. Я вижу страх. Я ощущаю муть какую-то. В конце фильма на дважды! повторенный вопрос мужа она не привычно ответила Гришеньке с придыханием, желанием его задобрить, по-собачьи заглядывая в глаза. Она была в себе, а не в Грише в последнем кадре. Боже, какое у нее в этот момент лицо. Он что-то почуял... И что дальше? Идея про то, что она будет другой, и муж увидит что-то новое в своей жене и тоже изменится мне не влезает (режиссер так задумывала).

Меняется один узел семейной системы - меняются остальные узлы. А я не вижу, что может измениться именно эта система при таком раскладе. Потому что это от начала до конца придуманная история, на главные роли в которой пригласили ведущих актеров того времени. Меня сильно впечатлили сны. Они оба страшные и про настоящее. В первом страх ей только показался, а во втором она вся состояла только их этого чувства. И метроном. Между этими снами целая жизнь.

Она весь фильм боится и трясется. Она как несчастная маленькая девочка смотрит в надежде, что погладят с одной стороны. И все это в теле 35-летней женщины, на которой хозяйство и воспитание детей с другой стороны. Она такая неопытная, что муж учит ее как расплачиваться с таксистом. Но достаточно продуманная, чтоб просить соседа подвезти до станции и не заплатить, посоветовавшись с дочкой, а потом выгодно продать товар. (кстати, вспомнился фильм Приходите завтра, там Фрося Бурлакова вообще из сибирской деревни в Москве первый раз в такси пришла в ужас, и все нормально, вопросов нет) Она вызывает жалость и пользуется этим, думаю, бессознательно. Муж дает ей указания как повлиять на его сестру, которая своего мужа из тюрьмы не дождалась. Она вроде выполняет, но без фанатизма. По-моему, не потому, что сознает, что не ее ума это дело, а просто ее это не трогает, не касается. Она не читает газет. Судя по тому, что не знала о землетрясении. А если и читала, то прошло мимо памяти, т.к. событие ее совсем не касается. Она не замечает хамство мужа и не реагирует на его угрозы избить сестру, но ей не безразлично все-таки как с ней разговаривают. На соседкины едкие выкрики она со слезами говорит : вот не любит она нас. Она не испытывает ни зависти, ни злости к кому-либо, не сплетничает, снохе в душе сочувствует и желает наладить жизнь с другим мужчиной после откровенного разговора, она никого не осуждает. Поэтому и сказал про нее односельчанин: как будто света больше стало.

И вот таксист посмотрел на нее не с жалостью из-за мужа-мудака и не по-хозяйски, как на породистую корову, а увидел какую-то иную часть ее души. И эта часть - совсем не та маленькая девочка. Он попробовал взаимодействовать, а там нет адекватной реакции. Что-то всколыхнулось в Анне Григорьевне и опять успокоилось. Дома она мужу за проданную свинью отдала пачку денег и, как обычно, смотрела преданно пока он считал. Поняла она что-то, слушая песню. И все. Все будет по-прежнему.

Это фикшн, а я пыталась увидеть реальных людей. Пишу, потому что хочу сверить реальности. Цепляет меня это ощущение неестественности героини. Не стоило делать ее наивной настолько. Еще кому-то кажется этот образ искусственным? И эти жуткие сны в сюжете мне удивительны. Где любовь, про которую столько говорят поклонники, когда столько страха? Если кто смотрел и есть мнение, буду рада узнать.

ПС. Я видела в жизни похожую женщину, но она давно похоронила мужа - абьюзера и жила одна. Дочь выросла, живет отдельно и они нормально общались. Какой она была замужем не знаю. И она была все-таки не такая нерешительная. Там было что-то еще.
ППС. К фильму, например, "Любовь и голуби" вопросов нет. Подумалось и нашла инфу, что это реальная история. И прототип, кажется, обиделась на автора за правдиво написанную историю, вроде как осрамил.

---

Магистр

Кажется я начинаю узнавать их и без грима)))
хорошая идея, кстати, когда актеры комментируют и вспоминают,как снимались вот прям как тут.
интересно, есть ли что-то подобное по Ланъя.



и просто видео (ох, их с каждым днем все больше и больше)

@темы: Mo Dao Zu Shi

---

Cesaria Evora

Сегодня день рождения бесподобной Сезарии Эвора

---

Магистр

Присматривалась я Магистру долго, ходила вокруг да около, уж слишком много людей вокруг смотрит и обсуждает. Вроде как культовая вещь, фотки красивые.

Приобщалась долго, первые серии смотрела прям одну в два дня, с перерывами, абсолютно не запоминая имена и еле-еле лица (кроме главных героев, конечно). А потом так втянулась, что в ночь по несколько серий. и даже новеллу читать начала. и две серии мультика. (нет, мультики их не для меня).

Дорама мне понравилась, скачала себе и буду точно пересматривать.

1. красивая картинка. временами просто глаз не оторвать.
2. масштабные съемки, много природы, красивые декорации, костюмы - видно, что дорогостоящий проект.
3. отличный каст! (хотя сначала меня обилие красивых мальчиков покоробило).
4. понятная мотивация антагонистов. и опять, корни зла в несчастном детстве и униженной юности. психологически очень достоверно.
5. объемный мир, интересная история сама по себе, продуманный, в основном, сюжет. (идиотские повороты тоже есть, и нелогичные поступки героев тоже, но на них удается закрывать глаза).
6. есть юмор!
7. главный герой Вэй У Сянь (Сяо Чжань) искрит.

Лань Чжань (Ван И Бо) тоже красив, но он "проект". Из него сделали айдола, сделали очень профессионально и грамотно, но вот что там за этой красотой? Сяо Чжань, конечно, старше. Но он мне кажется более цельной самостоятельной личностью. Он выучился на дизайнера, организовал свое дело, а потом осознанно пошел в артисты. В нем чувствуется огонь.


Говорили, что новелла лучше и там все намного логичнее. не соглашусь. и любовная линия в новелле весьма банальна.
Дорама мне понравилась больше, а дружба между героями выглядит очень естественно. Намеки на чувства иного рода можно в самом конце разглядеть, где актеры уж слишком друг на друга смотрят и грустят.
(кстати, я писала, что в УД почти не вижу слеша. таки беру слова назад. по сравнению с Магистром, герои там весьма откровенны).

Но там в конце все смотрят и грустят. Удивительно, но именно финал просел. Четыре последние серии с успехом можно было запихнуть в одно...ну две... Герои отчаянно тормозят и страдают. Как все конкретно произошло, нам не рассказывают. а просто обозначают серого кардинала. (я, если честно, расстроилась. Так надеялась, что сестренка Вэнь Нина осталась в живых. Вот это было бы намного логичнее).

Для меня эта история об очень талантливом, храбром, добром, открытом, сильном, верном и справедливом человеке. Он такой яркий, что привлекает к себе внимание всех. им восхищаются, его любят, ему завидуют, на него злятся. Но равнодушными к нему не остаются. Собственно, именно с равнодушием Лань Чжаня к своей драгоценной персоне он и не смог смириться. И таки достал бедолагу.

Вэй У Сянь не может спокойно жить, а вечно ищет приключений или даже притягивает их. Подозреваю, что не полез бы он к Лань Чжаню в этот целебный источник, и не занесло бы их у ту пещеру в Облачных глубинах.

У него так много силы от природы, что он не задумываясь ею делится.

Девиз его клана "Достичь невозможного" - это про него. "Он способен дотянуться до звезд, не считая, что это сон. И упасть, опаленный звездой, по имени Солнце".

Именно это с главным героем и происходит. Он сначала отдает все свои силы, а потом падает. И умудряется не только выжить и не сойти с ума, но и подчинить себе еще большие силы. И вот эти силы уже даны ему авансом. Он еще слишком молод, неопытен и наивен. И он не справляется.

Судьба дает ему еще один шанс. Я думаю, что этот шанс он получает не только потому, что квест еще не пройден. А потому, что он никогда не изменял себе. И в этот раз он не один, потому что своей прошлой жизнью он заслужил такую помощь и такую дружбу.

Я думаю, что эта история может случится с каждым. От рождения нам даны силы, у нас есть мечты, стремления, надежды. А потом мы их утрачиваем, или предаем, или забываем. У многих в жизни случаются такие "падения" - несчастливая любовь, изматывающая работа, неурядицы и неудачи. все, что лишает внутренних сил. И очень хочется, как Вэй У Сянь, уметь справляться с этим и возвращаться к жизни.

@темы: Mo Dao Zu Shi

---

Чжу И Лун

Попыталась я посмотреть дорамы с И Луном - Мой лучший друг и Жизнь, как сон. И ни одна не зацепила, чтоб прям взахлеб и не отрываясь. Нет, он везде красивый, яркий, элегантный, но прям чересчур. Как в рекламе.

Мой лучший друг - абсолютно ванильная дорама с якобы бытовыми сюжетами и социальными вопросами. Но она такая плоская, а проблемки такие искусственно выпуклые, что не поверила я в эту сказку. Ну и актриса меня подбешивает. Застряла на 13 серии, досмотрю как нибудь, а возможно сразу последнюю серию...Один плюс для И Луна - полгода пожил в Италии. Думаю, поэтому он и выбрал этот сценарий

Жизнь, как сон - интереснее. Персонаж И Луна этакий хулиган, боец и вообще крут и прекрасен. И актриса, кстати, миленькая. Вообщем, ванильное стекло. Сюжет прост. Посмотрела 4 серии, тоже оставила на потом.

Обе дорамки похожи для меня в одном - между И Луном и его бабами не искрит. Они разыгрывают чувства и все такое, и очень профессионально, местами даже веришь, но... Без огонька.

В отцензуренном УД было больше искренности и душевности между героями.
Или актерам удалось так иносказательно передать зрителям, какая между их персонажами любовь.
Или они просто получали кайф от совместной работы.

---

Глава 38. Цинь Баньжо

Возможно из-за того, что доложившие о страшной находке были благородными господами, это дело о "телах в колодце" немедленно всколыхнуло не только столицу, но стало широко известным и за ее пределами. К тому же, когда чиновники городской управы поспешили на место преступления для тщательного осмотра, они обнаружили не меньше десяти полностью разложившихся человеческих тел, которые по первоначальному осмотру все были женскими. Весь город был ошеломлен этими шокирующими подробностями. Главе городской управы Гао Шеню было приказано немедленно взяться за дело и расследовать его в ближайшие строки, поэтому он поспешил приступить к работе.

Мэй Чансу, как нынешний владелец поместья, был допрошен неоднократно, но поскольку ему на самом деле ничего не было известно, повторные допросы не дали никаких новых направлений для расследования. К тому же, в связи с известностью главы союза Цзянцзо, Гао Шень не осмеливался причинять ему слишком много беспокойства. Он сосредоточил свое внимание на посреднике, который рекомендовал поместье, а также велел своим людям тщательно разузнать о бывших владельцах поместья и их занятиях, когда оно еще не пришло в такое запустение.

Примерно через семь-восемь дней были получены следующие сведения: в этом году поместье дважды меняло владельца и первоначально принадлежало человеку по имени Чжан Цзинь, неизвестного происхождения, который когда-то владел в столице многочисленными развлекательными заведениями, держался в тени, но тем не менее был богат и обладал могущественными покровителями. Он умер от болезни четыре года назад, дела его постепенно пришли в упадок, и поэтому это поместье было отдано на продажу.

Гао Шень немедленно отправил людей за семьей Чжан, чтобы задержать и допросить всех, кто связан с этим делом. И в это самое время в городскую управу неожиданно явился человек по имени Ши Дугуань. Он умолял о защите и заявил, что был одним из доверенных помощников Чжан Цзиня пока тот не умер, и что ему угрожали смертью в связи с этим делом. Гао Шень обрадовался и запланировал провести всю ночь без сна, допрашивая нового свидетеля. Но как только он приступил к допросу, появился слуга с сообщением от Наследного Принца.

Гао Шень поспешил сменить одежду и, сгорая от любопытства, прошел в главный зал, где его ожидал молодой евнух. После его приветственного поклона евнух резко продекламировал:

- Наследный Принц повелевает: я слышал о деле "о телах в колодце", потрясшем столицу. Неся ответственность за управление страной, я не могу больше оставаться в стороне и поэтому призываю главу столичной управы Гао Шеня прийти завтра в Восточный дворец, чтобы обсудить это дело лично. Конец приказа.

- Подданный Гао Шень принял приказ Наследного Принца. - Гао Шень торопливо поклонился.

После того, как евнух удалился, Гао Шень с беспокойством стал вновь раздумывать над этим делом. Он сумел стать чиновником в столице, наполненной принцами и знатью, поэтому, естественно, был опытен и проницателен. Внезапное вмешательство Наследного Принца вряд ли было связано лишь с обязательствами по управлению. Здесь были какие-то другие скрытые причины, которые ему еще не известны. Подумав, Гао Шень приказал перевести Ши Дугуана из управления в свой собственный дом и разместить его там в отдельной комнате. Он также намеренно не позволил своим слугам и подчиненным присутствовать на последующем допросе.

Как Гао Шень допрашивал Ши Дугуана до поздней ночи, так и светильники в резиденции Принца Юя горели до самого рассвета.

- У этого Ши Дугуана на самом деле при себе список имен? - Принц Юй расхаживал по кабинету взад-вперед. - Мы можем быть уверены в этих сведениях?

- Ваш слуга подтверждает. - перед ним стоял человек средних лет, одетый в серое, и с уверенностью говорил, - Это поместье носило название Лань и было собственностью Чжан Цзиня, но на самом деле там тайно велись дела. Некоторые чиновники двора не смели открыто посещать дома развлечений и поэтому пользовались тайными услугами Чжан Цзиня. Неважно чего требовали клиенты, он исполнял любые пожелания своих гостей. Случалось, что некоторые из них слишком увлекались в своих удовольствиях, не рассчитывали своих сил и случайно убивали девушек, которых брали для развлечений. Это их тела и были найдены. Пять лет назад, когда умер Чжан Цзинь, все было прекращено, просто никто не мог представить, что он был так небрежен с этими трупами или вел тайные записи о происходящем.

В глазах Принца Юя зажегся мрачный свет.

- Итак, имена в этом списке…

- Все они известные и уважаемые люди, а некоторые даже важные сановники при дворе...

- А наши люди?

- Я думаю, что там есть и наши люди, но... - человек в сером многозначительно улыбнулся. - Его Высочество Наследный Принц и его люди имеют гораздо больше причин для беспокойства…

- Почему?

- Когда ваш слуга нашел Ши Дугуана, тот не отдал записи. Но чтобы завоевать мое доверие, он назвал мне имена нескольких гостей, которые забирали жизни у этих девушек, и одним из них является Лу Чжинцзин.

Глаза Принца Юй засияли, и он издал громкий смех.

- Лу Чжинцзин действительно в этом списке? Ха-ха, Наследный Принц должен быть весьма встревожен.

- Лу Чжицзин помнит о своих поступках, и ваш слуга полагает, что он все расскажет Наследному Принцу и будет молить о пощаде. Ваше Высочество, почему вы не забрали Ши Дугуана в свою резиденцию, а отправили его в городскую управу? Что, если Наследный Принц…

- Не волнуйся, - холодно сказал Принц Юй. - Наследный Принц еще не успел захватить всю столицу. Гао Шень может казаться не таким уж значительным, но он не рядовой чиновник. Как бы ни стал Наследный Принц давить не него, он все равно сможет выдержать как минимум два-три дня.

- Ваше Высочество, это означает…

- Наше вмешательство не должно быть слишком очевидным, иначе это может вызвать подозрения у моего отца-Императора. - Принц Юй уставился на горящий у окна светильник, приподнял бровь и жестом показал серому человеку приблизиться. Он прошептал несколько имен ему на ухо, а затем сказал, - Я вынужден еще обеспокоить тебя. Этой ночью тебе следует тайно встретиться с этими людьми и напрямую спросить их, посещали ли они в прошлом поместье Чжан Цзиня и убили ли они кого-нибудь. Если они будут честны, я, естественно, найду способ спасти их, но если они солгут, то заслужат наказание, когда их имена будут обнародованы.

- Да, Ваше Высочество.

- Пока этих немногих нет в списке, меня не волнует, чьи еще имена он содержит. Если мы не желаем жертвовать несколькими из наших людей, как мы можем изловить большого волка?

Человек в сером привык к тому, как пренебрежительно относился Принц Юй к своим людям, и никак не отреагировал на эти слова. Он лишь произнес: «Да, Ваше Высочество», прежде чем удалиться.

Принц Юй в глубокой задумчивости еще некоторое время мерил шагами свой кабинет. Спустя еще немного времени послышались его слова, обращенные к стоявшему на столе светильнику.

- Мэй Чансу приобрел поместье Лань и раскрыл это дело. Может быть, это не случайно? Если он так поступил, не пытается ли он показать, что выбрал меня?

В комнате никого не было, и, казалось, что он разговаривает сам с собой. Но вскоре тяжелая бархатная занавеска в восточной части комнаты слегка задрожала, и мягкий, чистый женский голос тихо произнес:

- Не обязательно. Возможно, это его личная обида, и этот вопрос не имеет никакого отношения к Вашему Высочеству.

Следом за прекрасным голосом появилась грациозная, утонченная фигура. Одной своей внешностью эта женщина вряд ли могла покорять империи, но своим изяществом она действительно могла взволновать сердце любого, кто на нее смотрел.

Принц Юй повернулся к ней, и хотя выражение его лица все еще выглядело немного задумчивым, он быстро пришел в себя.

- Баньжо, ты что-нибудь обнаружила?

Цинь Баньжо поджала свои тонкие красные губы, немного помолчала и произнесла:

- Известно ли Его Высочеству, что Лу Чжицзин когда-то служил губернатором провинции И?

- Это я знаю, - быстро сообразил Принц Юй. - Провинция И находится на территории, подконтрольной союзу Цзянцзо. Были ли у них конфликты в прошлом?

- Лу Чжицзин обладает ценными талантами, и поэтому он стал доверенным лицом Наследного Принца. Но его необузданные страсти не могли так легко измениться. Я узнала, что когда он был в провинции И, он насильно забрал сестер-близнецов в свою резиденцию, но их старший двоюродный брат был низшим членом союза Цзянцзо. Он просил главу лично обратиться к Лу Чжицзиню, чтобы вернуть его младших сестер. Лу Чжицзин согласился, а затем вернулся к себе и, прежде чем отпустить сестер из своего поместья, изнасиловал их. Две молодые девушки не выдержали позора и покончили жизнь самоубийством, но Лу Чжицзин отрицал свою вину. Союз Цзянцзо не смог найти никаких доказательств и лишь наблюдал, как он уклоняется от закона. Таким образом, были посеяны семена этого дела. Но эти события никогда не разглашались, и мало кто о них знает..

Принц Юй ждал долгое время, но поняв, что молодая женщина не собиралась продолжать, удивленно спросил.

- Все? и это причина вражды?

- Ваше Высочество считает, что этого недостаточно?

- Конечно, нет, - Принц Юй не мог в это поверить. - Лу Чжицзин является министром податей и доверенным советником Наследного Принца. Разве Мэй Чансу сделает такого человека своим врагом только из-за сестер какого-то низшего подчиненного?

Цинь Баньжо ненадолго замолчала, а потом спросила:

- Ваше Высочество действительно намерены привлечь Мэй Чансу?

- К чему вопросы? Конечно, да.

- Тогда Вашему Высочеству нужно лучше его узнать.

- Хочешь сказать...

- Для Вашего Высочества эти две сестры могут не иметь большого значения, но для Мэй Чансу это было большим оскорблением и обидой. Союз Цзянцзо смог так быстро стать величайшем союзом в мире цзянху не единственно благодаря боевому мастерству, и не потому, что их верность и честность покорили сердца простых людей. А потому, и это особенно важно, что их власть и авторитет завоевывались годами. Если бы союз Цзянцзо лично не обратился с просьбой об одолжении, им, вероятно, было бы все равно, даже если бы Лу Чжицзин повел себя еще более жестоко. Но именно из-за того, что Лу Чжицзин посмотрел свысока на этот союз из цзянху, а после его обещания произошла такая трагедия, естественно, что его действия были расценены как враждебные.

Принц Юй внимательно слушал.

- Это означает, что Мэй Чансу совершал личную месть и не стремился завоевать мое расположение?

- Я не смею предполагать. Поступки этого человека поистине таинственны, и я не способна понять их ясно. - Цинь Баньжо слегка улыбнулась. - Впервые Ваше Высочество выразили желание привлечь его в седьмом месяце, правильно?

- Да.

- Приглашение Наследного Принца не могло быть намного раньше, чем Вашего Высочества. По моим сведениям, когда Мэй Чансу получал приглашения из столицы, он был человеком из цзяньху, и я не смогла найти никаких доказательств его связи с кем-либо при дворе. Но впоследствии Мэй Чансу отклонил предложения Наследного Принца и Вашего Высочества, и в тоже время покинул сердце союза Цзянцзо и, наконец, переехал в столицу. Чего он пытается добиться?

- Вероятно, он понимает, что если его таланты привлекли внимание Наследного Принца и меня, у него остаются только два пути. Будучи главой союза Цзянцзо и занимая первое место в списке талантов Архива Ланъя, этот господин вел размеренную жизнь. Почему же он пожелал выбрать дорогу, ведущую к смерти.

- А не думает ли Его Высочество, что господин Мэй Чансу идет по дороге, ведущей к спасению?

Принц Юй был поражен и замер, не говоря ни слова.

- Прямо сейчас самым тяжелым камнем на сердце Вашего Высочества является гун Цин?

Сяо Цзиньхуань нахмурился.

- Баньжо, зачем спрашивать о том, что тебе уже известно?

- Большинство военных сохраняют нейтралитет, и те немногие военачальники, которые действительно преданы Вашему Высочеству, являются людьми гуна Цина. Если он падет, то в вашей руке останутся только перья и никаких мечей…

- Это я знаю, - нетерпеливо воскликнул Принц Юй - Тебе не нужно снова говорить об этом .

- На сегодняшний день все поступки Мэй Чансу показывают, что он очень хорошо знает баланс сил при дворе. Он не может не знать, насколько важен гун Цин для Вашего Высочества. Даже если Се Би был прав, и они случайно столкнулись с жалобщиками на дороге, имей Мэй Чансу малейшее желание отдать предпочтение Вашему Высочеству, он не должен был так стараться, чтобы эти двое благополучно прибыли в столицу.

От ее прямых слов на лбу Принца Юя выступил пот, но он только молча сжал кулак и не сказал ни слова.

Цинь Баньжо мягко вытерла капельки пота с его лба, и с ее вишнево-красных губ снова сорвался вздох.

- Своим поступком он оскорбил Ваше Высочество и оказал услугу Наследному Принцу. Поэтому в то время я с уверенностью говорила Вашему Высочеству, что вероятнее всего по прибытии в столицу Мэй Чансу выберет Наследного Принца…

-Но…- вырвалось у Принца Юя.

- Но его теперешние поступки действительно превосходят мое понимание. - советница опустила голову и привела в порядок кисточки на рукаве. На ее запястье блестел белый нефритовый браслет и завораживал своей снежной яркостью также, как ее белоснежная кожа. Но изо рта этой красивой женщины лились только холодные расчетливые слова. - Если он слегка оскорбил Ваше Высочество делом гуна Цина, то Наследного Принца он оскорбил куда сильнее из-за княжны Нихуан...

Глаза Принца Юя расширились.

- Что? Баньжо, ты думаешь, что Мэй Чансу помогал княжне?

- Ваше Высочество действительно верит в случайную встречу с Мэй Чансу в тот день?

Принц Юй сделал шаг назад, опустился на круглый стул и дважды сильно ударил кулаком по своей ноге. На его лице появилось выражение полной неуверенности.

- Это только твое предположение. В событиях того дня участвовало слишком много людей - Принц Цзин, Цзиннин, Великая Вдовствующая Императрица, Императрица, Мэн Чжи и я ... Кем из этого списка мог так легко манипулировать Мэй Чансу?

- Тогда Ваше Высочество полагает..

- Возможно, некоторые события были просто совпадением, - Принц Юй глубоко задумался и говорил медленно. - Возможно, он ничего не планировал, а действовал, исходя из обстоятельств, или он вообще не нападал на Наследного Принца, а просто желал спасти Нихуан..

Нельзя было отрицать того, что, хотя Принц Юй недооценил контроль Мэй Чансу над ситуацией, его догадки относительно произошедшего в тот день были близки к истине.

Цинь Баньжо на мгновение задумалась и, согласившись с тем, что Мэй Чансу вряд ли был способен в одиночку организовать дело княжны Нихуан, кивнула.

- Но теперь я понимаю, что был небрежен. - Принц Юй холодно улыбнулся. - Завтра свяжись с Дуань Джин, у меня есть сведения, которые Наследный Принц должен услышать. Убедись, что она ведет себя так естественно, как только возможно.
Баньджо на мгновение застыла, прежде чем все поняла. Только Принц Юй знал о вовлеченности Мэй Чансу в дело княжны, потому что Императрице удалось разговорить Цзиннин и выяснить, что именно Мэй Чансу попросил ее привести Великую Вдовствующую Императрицу во дворец Благородной Супруги. Никто из других участников даже не упомянул о господине Су. Теперь Наследный Принц и Благородная Супруга Юэ ненавидели Принца Юя, ненавидели Императрицу, ненавидели Принца Цзина и даже ненавидели княжну Нихуан, но им и в голову не приходило ненавидеть Мэй Чансу, потому что они даже не знали о его роли в произошедших событиях. И поэтому было очень полезно позволить им узнать что сделал Мэй Чансу.

Принц Юй наблюдал за выражением лица Баньжо и увидел, что она поняла его замысел.

- Говорится, что в сердце Би Ганя семь отверстий*, но я вижу, что у Баньжо больше семи. - с улыбкой произнес он.

Женщина лукаво улыбнулась. Она не выглядела ни смиренной, ни гордой, в свете лампы ее фигура казалась нефритовой, и Принц Юй почувствовал, как его сердце дрогнуло. Но когда он потянулся к ее руке, она чуть отступила.

- Ты все еще не желаешь? - чуть нахмурившись спросил Сяо Цзинхуань.

- Хотя Баньжо многое пережила, однажды она поклялась своему учителю не выходить замуж в этой жизни. Прошу Ваше Высочество простить меня.- спокойно сказала женщина.

Несмотря на то, что Принц Юй уже давно был в нее влюблен, не в его правилах было принуждать женщину силой. Кроме того, он глубоко уважал и ценил мудрость и проницательность своей советницы, которая помогала ему собирать и обдумывать большую часть сведений. Поэтому он сдержал свой порыв и глубоко вздохнул.

Супруга Принца Юя была высокого происхождения, ее отец и братья были сановниками при дворе, она уже родила детей, и Императрица ей благоволила. Даже если он был очарован красотой Цинь Баньжо, он не думал оставлять свою жену ради нее. К тому же у них впереди было много времени, и торопиться смысла не было. Поэтому он налил ей чашку свежего чая и с улыбкой сказал:

- Я был груб.

Цинь Баньжо были понятны все его мысли, она улыбнулась и продолжила прерванный разговор.

-Причина, по которой Баньжо не может понять Мэй Чансу, заключается в том, что его действия не логичны. В деле гуна Цина он нанес обиду Вашему Высочеству, но в деле княжны он не пожалел Наследного Принца, а теперь дело с поместьем Лань затрагивает обе стороны. Разве Ваше Высочество не беспокоится, что важные для нас имена окажутся в том списке? Ведь вы поэтому этой ночью отправили Серого Ястреба все разузнать?

Принц Юй нахмурил брови и по-рассеянности поднял чашку, которую налил для Баньджо, осушил ее и ошеломленно проговорил:

- Может ли быть… что он на самом деле…

- Что? - Цинь Баньжо приподняла бровь.

- Он испытывает меня и Наследного Принца?

Сердце Цинь Баньжо пропустило удар, и она погрузилась в глубокие размышления.

- Вероятно, он также демонстрирует нам свои возможности... - голос Принца Юя становился все увереннее, и он ударил рукой по столу. - Образ мысли и поступки больших талантов всегда немного странные, особенно это касается таких редкий гениев. Не удивительно, что он сначала пожелал бы проверить нас. И если Наследный Принц, даже зная об участии Мэй Чансу в крушении его планов относительно княжны Нихуан, продолжит уважительно к нему относиться, или даже показательно откажется от Лу Чжицзиня, то я боюсь, как бы не было твердо сердце Мэй Чансу, он непременно склонится... И если Мэй Чансу станет работать на Наследного Принца, он, безусловно, будет действовать быстро, чтобы исправить урон, который ему нанес. И тогда мы, естественно, станем главной целью его атаки.

Говоря это Принц Юй чувствовал себя все более неспокойно, наконец, он вскочил в исступлении.

- Этот человек действительно ни на кого не похож. Я определенно не могу позволить Наследному Принцу заполучить его.

Цинь Баньжо медленно села и задумчиво произнесла.

- Тогда, если Ваше Высочество сможет привлечь Мэй Чансу в качестве своего подчиненного быстрее, чем это сделает Наследный Принц, вы пожелаете безоговорочно ему довериться?

Принц Юй думал только о том, как заполучить главу союза Цзянцзо, и не особо задумывался над тем, как он будет действовать после этого. Некоторое время он молчал.

- Какая польза от такого таланта, если, получив, мы не решимся использовать его? - женщина была чрезвычайно умна, и после этих слов не стала углубляться дальше, а отвернулась, чтобы посмотреть на луну, давая Принцу Юю время подумать.

Через некоторое время светильник на столе затрещал, и по кабинету разлился запах сгоревшего масла. Цинь Баньжо, не сводя глаз с Принца Юя, встала и осторожно поправила свечу.

- Если я даже не смогу контролировать Мей Чансу… тогда какой смысл говорить о грандиозных планах по управлению государством? - похоже, Принц Юй не заметил ее взгляда, но его голос повысился. - Баньжо, ты должна следить за Наследным Принцем для меня, а я..должен заполучить Мэй Чансу.


*Би Гань - мудрец древности. Позднее стал почитаться как бог богатства. Считается, что он утверждал, что в сердце мудреца должно быть семь отверстий.

@темы: "Архив Ланъя", Перевод "Список архива Ланъя"

---

Ху Гэ

так и не поняла , что он рекламирует, путешествия или одежду, или все вместе. жаль, нет перевода.
зато как он крут на мотоцикле )


а здесь он томный и кажется его все достало



и на контрасте

@темы: "Архив Ланъя"

---

Глава 37: Заброшенное поместье

В силу особенности своей работы офицеры Сюаньцзин всегда оставались в тени, и возвращение Ся Дун не стало исключением. Но для заинтересованных не составляло труда проследить ее путь. Ся Дун не стала намеренно скрывать свои действия от тех, кто тайно или явно следил за ней, и открыто посетила дворец, резиденцию хоу Нина и поместье Му, после чего скрылась в глубине управления Сюаньцзин и уже редко выходила наружу.

Но что стало для всего двора и обывателей неожиданностью, так это то, что с возвращением Ся Дун дело о захвате земель незамедлительно не полыхнуло, словно порох. Это затишье перед бурей было трудно вынести, и старый гун Цин, давно оставивший двор, болел у себя дома, не поднимаясь с постели, и, по словам дворцовых лекарей, его болезнь не была притворством.

Не состоялось и другое всеми ожидаемое событие. Несмотря на то, что предполагаемый будущий супруг княжны Нихуан все еще гостил в резиденции хоу Нина, и Император даровал ему два свитка с каллиграфией и однажды призвал его ко двору, чтобы выпить чай и сыграть на гуцине, тем не менее не было даже намека на помолвку. Вместо этого княжна Нихуан после визита Ся Дун послала человека доставить письмо Су Чже. Никто не мог понять, что связывало этих двоих.

Наследный принц, который не был склонен к глубоким переживаниям, вел себя наилучшим образом, и хотя он не мог публично принести извинения княжне, поскольку истинная причина его наказания была скрыта, где бы ни встречали люди Восточного Дворца людей из поместья Му, они приветствовали их низкими поклонами и уступали во всем с предельной вежливостью, не давая повода домочадцам семьи Му выплеснуть свой гнев. Поэтому внешне отношения между Наследным Принцем и домом Му не ухудшились. Благородная супруга Юэ также выпила свою чашу страданий, и ее быстрое превращение в бледную, желтоватую стареющую женщину вызвало жалость в сердце Императора, и его гнев уже не был таким сильным, как прежде.

Как раз тогда, когда события, казалось, совсем замедлились и ничего больше не происходило, Су Чже, ставший известным всей столице, лениво выбрал прекрасный солнечный день, чтобы пригласить своих молодых друзей прогуляться с ним.

Белые, хотя в пятнах, местами осыпающиеся стены, с неожиданными дырами, оплетенные великолепным покрывалом из роз и плюща, окружали их. Вокруг, насколько мог видеть глаз, все заросло дикой травой, пруды с лотосами наполовину высохли, сады камней были разрушены, а террасы были покрыты паутиной. Только внешняя стена, построенная вдоль склонов и опоясывающая это маленькое заброшенное поместье, стояла прочно. Видно было, что поместье пустует очень давно. В центре поместья угадывались остатки изогнутой клумбы, на которой теперь не росло ни одного цветка, а вместо цветов ее покрывали сорняки на желтой иссохшей земле.

Посреди этого запустения стояло несколько человек, богатые одежды которых подчеркивали окружающую их разруху. Они оглядывались вокруг в изумлении от пустынного вида.

- Если бы я не мог видеть шпиль башни Чонъинь, я бы на самом деле не знал, где нахожусь... - заговорил сын Императорского шурина, замерев в эффектной позе с веером в руках, несмотря на то, что была зима. - Никогда бы не подумал, что в Цзинлине может быть такое заброшенное место. Брат Су, как вы смогли найти его?

- Я не сам искал его. - с сожалением улыбаясь ответил молодой мужчина. - Я лишь сообщил посреднику, что желаю приобрести в столице дом, и мне рекомендовали это место, сказали, очень хорошее.

- Очень хорошее.. - Се Би повторил последние слова, потрясенно оглядываясь вокруг, его взгляд остановился на наполовину разрушенной клумбе поблизости.

- Вам сказали, что это хорошее место и вы сразу поверили? Неужели вы не осмотрели поместье прежде, чем заплатить? Или Союз Цзянцзо в самом деле настолько богат? - Янь Юйцзинь не смог сдержать вопросы, выразившие его неодобрение.

- Я… я послал Фэйлю посмотреть, он тоже сказал, что место очень хорошее..

- Очень хорошее... - последние слова снова были подхвачены, и тень Фэйлю пролетела мимо, исчезнув в лабиринте разрушенного сада камней. Он, казалось, играл там с большим интересом.

Янь Юйцзинь скрестил руки на груди и уставился на своего изысканного друга. Покупать дом через посредника, отправив на осмотр только ребенка, неужели гений цилиня так принимал решение? Он действительно отличался от нормальных людей...

- На самом деле это место не такое уж и плохое. - Мэй Чансу улыбнулся. - По крайней мере, оно удачно расположено и в целом уместно. Здесь долгое время никто не жил, неудивительно, что все пришло в такое запустение. Мне нужно лишь немного прибраться, и все станет довольно красивым. Кроме того, Фэйлю здесь нравится... ты так не думаешь, Цзинжуй?

Молодой человек, который не сказал до этого момента даже слова, выдавил из себя какое-то бормотание, как-будто утвердительное.

- Что? - приблизился Се Би. - Очевидно, что брата Су обманули с покупкой этого поместья, так почему ты пришел в большее уныние, чем он?

Янь Юйцзинь бросил взгляд на своего друга и не стал присоединяться к дразнящему его Се Би, как часто делал раньше, но продолжил медленно бить закрытым веером по ладони и отошел на несколько шагов, словно желая осмотреть поместье лучше. Он не успел зайти далеко, когда с неожиданным возгласом «О!» пропал из виду.

Все испуганно подпрыгнули и бросились к месту, где он таинственно исчез. Быстрее всех оказался Сяо Цзинжуй, который, все время крича: «Юйцзинь! Юйцзинь!», прибежал первым.

- Здесь... - приглушенный голос доносился из-под земли. - Помоги мне подняться...

После того, как Сяо Цзинжуй вытащил его за руку, стало видно, что вся великолепная одежда сына Императорского шурина была покрыта темной почвой и засохшей травой, и когда Цзинжуй стряхивал с него грязь, воздух наполнился пылью.

- Этот высохший колодец выглядит таким холодным и темным... - Се Би осторожно раздвинул траву, за которой колодец был совсем не виден, и посмотрел вниз. - Колодезное ограждение совершенно разрушено, ничего удивительного, что ты не заметил...

- Хорошо, что я изловчился ухватиться за землю, - Янь Юйцзинь вытаскивал из волос стебли травы и выглядел несчастным. - Какая плохая удача!*

Сяо Цзинжуй задумчиво произнес:

- Удача, что это ты провалился, а не брат Су. Он бы точно не успел за что-либо ухватиться и упал бы прямо на дно…

Янь Юйцзинь стиснул зубы, посмотрел на своего неблагодарного негодного лучшего друга и сердито сказал:

- Хочешь сказать, это удача, что упал я? Ты бессердечный…

Мэй Чансу также подошел, чтобы помочь ему стряхнуть грязь, и участливо спросил:

- Ты поранился?

- Нет, нет, как мог такой мастер, как я, так легко пораниться? - Янь Юйцзинь засмеялся и небрежно взмахнул рукой.

- Это правда, - Се Би серьезно кивнул в знак подтверждения. - Он очень хорош в удержании предметов в воздухе, когда-то его часто можно было найти подвешенным в воздухе во Дворе Шурэнь...

Фэйлю также возник рядом и широкими глазами смотрел на Янь Юйцзиня, выглядевшего действительно жалко.

- Трудно предугадать, какие еще опасности таятся а таким запустелом саду, как этот. Нам лучше идти по каменной тропе обратно. - предупредил Сяо Цзинжуй и оглянулся на Мэй Чансу. - Брат Су, вам лучше следовать за нами.

- Ты такой осторожный, - с улыбкой сказал Се Би, - каким бы плохим ни было это место, здесь не может быть много подобных колодцев.

- Нельзя быть слишком осторожным. - Мэй Чансу с улыбкой поддержал Сяо Цзинжуя. - Хотя дикая трава густая, если бы Юйцзинь был более внимателен, он, возможно, не провалился бы. Земля здесь неровная и покрыта травой, и было бы действительно лучше вернуться по главной тропе.

Слова старшего имеют свой вес, и после предложения Мэй Чансу все вернулись на главную тропинку и медленно продолжили осмотр мест, которые еще не видели, и куда бы они ни пришли, везде было так же пустынно и заброшено. Внутренний дворик был небольшим, и они быстро дошли до задних ворот, которые были надежно заперты на тяжелый железный замок. Кроме Фэйлю никому не хотелось возвращаться той же дорогой через дворик, поэтому идущий впереди Се Би протянул руку, чтобы надавить на дверь, но как только он ее коснулся, она обвалилась.

- Милостивые небеса, здесь все разрушено до такой степени! Думаю, только тот кирпичный дом еще в приемлемом состоянии. - Янь Юйцзинь покачал головой. - Здесь нет ни одного уголка, который не нуждался бы в ремонте.

- Двери и окна дома также нужно менять, даже если они не сгнили, они слишком грязные. - добавил Се Би. - Брат Су, разве может такой человек, как вы, поселиться в этом разрушенном поместье? Я слышал, что в восточной части города есть хорошее место ...

- Не важно. - Мэй Чансу с легкой улыбкой прервал его. - Деньги уже заплачены, что еще можно сказать? Как заметил Юйцзинь, наш Союз Цзянцзо не так богат, чтобы покупать в столице несколько поместий и держать их пустыми.

Се Би поспешно добавил:

- Вам не нужно платить за поместье в восточной части города, Его Высочество сказал...

- Се Би, - Сяо Цзинжуй был раздосадован словами брата. - Брат Су сам разберется с этим делом, зачем ты так многословен?

Се Би тоже разозлился и собирался возразить, когда Мэй Чансу вклинился между ними, заговорщицки улыбаясь:

- Даже если это поместье неудачное, я уже купил его, и должен в нем поселиться, несмотря ни на что, или мои братья по Союзу отругают меня за безрассудную трату денег, а вы же не хотите, чтобы меня ругали, не так ли?

- Боюсь, потребуется не менее месяца, чтобы сделать это поместье пригодным для проживания, - улыбнулся Ян Юйцзинь. - Но брат Су сказал, что он не спешит, и Цзинжуй тоже не хочет, чтобы вы уезжали. Посмотрите, мы сегодня только пришли посмотреть это место, а он уже выглядит таким несчастным.

Сяо Цзинжуй прикусил губу и не стал возражать, а задумался и, наконец, медленно проговорил:

- Брат Су, вы действительно ... переезжаете?

- Я думаю, что задержусь в столице на некоторое время, и если продолжу пользоваться вашим гостеприимством, я не буду чувствовать себя спокойным. - взгляд Мэй Чансу был мягким, но говорил он с общепринятой учтивостью.

- Снежный павильон является нашим гостевым домом и не соотносится с основной резиденцией, разве это может причинить беспокойство? - с тоской проговорил Сяо Цзинжуй.

Мэй Чансу слабо улыбнулся:

- Я знаю, что хоу и Старшая Принцесса не будут возражать, но это все же не слишком удобно..

Хотя его слова были просты, они скрывали глубокий смысл. Никто из присутствующих не был глупым, и, вспомнив, что он в конечном итоге станет важным советником одного из дворцов, все поняли, что он имел в виду, говоря о неудобстве. Повисло молчание.

- Переезд - это тоже неплохо, и в любом случае это недалеко. Что касается меня, приезжать сюда, чтобы навестить брата Су, мне намного ближе, чем ехать до резиденции хоу Нина. - спустя некоторое время радостный смех Янь Юйцзиня нарушил тяжелое молчание. - Но хотя это поместье невелико, это все же целое поместье, как вы и Фэйлю собираетесь жить здесь одни? Вам следует нанять слуг и охранников.

- Я не люблю, когда меня обслуживают, и Фэйлю всегда заботился о себе сам. Но нам на самом деле нужны несколько человек, чтобы приглядывать за поместьем, и это не составит труда организовать ... Что касается охранников, то, во-первых, у меня есть Фэйлю, а во- вторых, несколько моих друзей сейчас находятся в столице, и я могу пригласить их сюда в качестве гостей.

Сяо Цзинжуй вспомнил замечание Янь Юйцзиня, что четыре мастера боевых искусств, которые сопровождали их до столица, никуда не уехали, и все понял. Хотя он чувствовал небольшое разочарование, он также испытал большое облегчение.

- Было бы хорошо, если бы было побольше людей, но…- озорно усмехнулся Янь Юйцзинь, неизвестно, о чем подумав, - Такое заброшенное место, как это, должно быть полно злых духов и ведьм. Брат Су, вам и вашим друзьям следует быть осторожными в будущем. Если вы когда-нибудь увидите прекрасную женщину, стучащую в ваше окно посреди ночи, вы должны оставаться твердым и ни в коем случае не открывать окно, чтобы разглядеть ее получше, иначе ваша душа будет украдена.

- Пфф, - скривился Се Би, - если ты даже не сможешь взглянуть, как ты узнаешь, что это красивая женщина?

- Если злой дух может изменять свою внешность, он, конечно, притворится кем-нибудь красивым. В противном случае, если он выберет внешность министра чинов Суня, он просто сохранит свой первоначальный вид.

Вся столица знала о грубой внешности министра чинов господина Суня и молодые господа Сяо и Се, представившие его лицо, не могли сдержать смех, хотя Се Би сквозь хохот попытался его укорить:

- Судить людей по их внешности, как это жестоко с твоей стороны! Ты считаешь себя таким красивым, но что министр Сунь тебе сделал?

Янь Юйцзинь фыркнул, лихо распахнул веер и взмахнул им, отвернувшись к стене с довольным выражением лица.

- Злые духи и демоны, слушайте внимательно, если вам нужно изменить свой облик, тогда примите мою внешность, и я уверяю, что все будут восхищаться вашей красотой и изяществом...

Его слова были бы смешными в любой день, но в этот момент особенно. Дело в том, что к его красивому лицу прилагались выпачканная в земле одежда и торчащие из спутанных волос трава и ветки, и весь его внешний вид был сильно далек от того, чтобы быть красивым и изящным. По правде говоря, он скорее напоминал взлохмаченного ветром цыпленка. Его друзья не могли удержаться от истерического смеха, и хотя Мэй Чансу отвернулся, его плечи тоже слегка дрожали.

- Как можно запомнить твои облик и манеры за такое короткое время? - Се Би хохотал до тех пор, пока не задохнулся, и теперь говорил сквозь кашель. - Лучше попроси брата Су подготовить для тебя один из павильонов, чтобы ты мог приехать и остаться на несколько дней и позволить этим злым духам и демонам хорошенько тебя рассмотреть...

- Я больше с тобой не разговариваю. - Янь Юйцзинь повернулся к Мэй Чансу с очень серьезным выражением лица. - Эти двое подшучивают надо мной с детства, я привык к этому.

- Да, - торжественно кивнул Мэй Чансу. - Мне тоже кажется, что они над тобой издеваются.

- Поспеши переодеться, - Сяо Цзинжуй пихнул своего друга в плечо, чувствуя, как легко стало на сердце после этого смеха. - Нелегко было завоевать репутацию самого изысканного модника столицы, так что тебе лучше держать лицо.

- Разве не очевидно, что я обладаю красивой внешностью и прекрасен духовно? Ты просто завидуешь... - Янь Юйцзинь преувеличенно горестно вздохнул и принялся было отряхивать свою грязную одежу, но внезапно застыл.

- Что случилось? - Мэй Чансу сразу же понял, что произошло что-то плохое и поспешил спросить.

- Он пропал..

- Что?

- Мой нефритовый месяц..

- Ах? - Сяо Цзинжуй и Се Би знали, как дорога была для Янь Юйцзиня подвеска с нефритовым месяцем, и они оба подошли к нему - Может, ты не брал его с собой?

- Нефритовый месяц был подвешен на этом поясе, а пояс повязан на мне, так как я мог не взять его с собой? Я чувствовал его здесь, когда приехал сюда, к вам ... - говоря это Янь Юйцзинь все больше бледнел.

Хотя Мэй Чансу не знал, о чем говорят молодые люди, видя их выражения лиц он понял, что это не была обыкновенная безделушка. Он быстро сказал:

- Должно быть он упал. Мы можем вернуться и попытаться его отыскать. Мы можем повторить наш путь шаг за шагом и, вероятно, сможем найти подвеску.

- Да, верно. - поддержал Сяо Цзинжуй, успокаивающе поглаживая своего друга по спине. - Даже если мы не найдем его сегодня, будь уверен, после тщательного поиска мы обязательно его отыщем.

Сердце Янь Юйцзиня было полно беспокойства, он ничего не ответил, развернулся, перепрыгнул через упавшую на землю дверь, и вернулся в разрушенный двор, где начал искать в траве и камнях свою потерю, осторожно продвигаясь по своим следам.

После того, как Мэй Чансу тихо попросил Сяо Цзинжуя описать подвеску, они вместе с Се Би склонились над тропинкой и внимательно всматривались в траву. Фэйлю висел на ветке дерева высоко над землей и с любопытством разглядывал эту странную сцену, которую не мог понять.

Обратный путь через заброшенное поместье занял почти на два часа больше, но, несмотря на тщательный осмотр, никаких следов нефритового месяца обнаружить не удалось.

Наконец, когда все выпрямили свои больные спины, взгляды их упали на высушенный, покрытый дикой травой и гниющим ветками колодец.

- Неужели могло так не повезти, а? - напряженно проговорил Се Би, - Будет трудно искать в колодце, даже если воды там больше нет, вероятно, там толстый слой ила и грязи..

Сяо Цзинжуй приподнял бровь, толкнул своего младшего брата, а затем повернулся и с улыбкой похлопал Янь Юйцзиня по плечу и легкомысленно сказал:

- Что такого ужасного в старом высушенном колодце? Помогите мне спуститься вниз, и я определенно найду его для тебя!

- Я могу сам спуститься, - Янь Юйцзинь понял его благие намерения и ответил слабой улыбкой. - В любом случае, моя одежда уже грязная, какой смысл пачкаться еще и тебе...

- Пффф, - Сяо Цзинжуй шутливо его оттолкнул, - Это просто одежда. Там внизу темно, а в темноте я вижу лучше, чем ты, и, в любом случае, разве молодой господин не боится змей? В этом темном и влажном колодце будет много змей…

При этих словах Се Би и Юйцзинь закатили глаза, а Цзинжуй смутился после тихого замечания Мэй Чансу:

- Цзинжуй, зима же, а зимой змеи впадают в спячку.

- Не имеет значения. - Се Би посмотрел на брата. - Я пойду поищу веревку, не важно, кто полезет, нужно крепко привязаться.

Проговорив это, он собрался было уйти, но был остановлен Мэй Чансу.

- Фэйлю уже убежал на поиски, он очень быстрый.. - он только закончил объяснять, когда на землю спустился его юный телохранитель с мотком толстой веревки в руках.

Сяо Цзинжуй схватил веревку и обмотал одним концом вокруг своей талии. Поскольку Янь Юйцзинь знал о своей куриной слепоте, он не стал спорить, а, убедившись, что узлы крепко завязаны, тихо сказал:

- Быть осторожен.

- Угу, - пообещал Сяо Цзинжуй и обернулся, чтобы увидеть, как Мэй Чансу собирает сухую траву с земли, и с любопытством спросил, - Брат Су, что вы делаете?

- Небольшой факел из сухой травы и дерева, чтобы ты смог взять его с собой.

- В этом нет необходимости, я хорошо вижу в темноте, все говорят, что я словно сова.

Мэй Чансу усмехнулся и покачал головой.

- Этот факел не для света. Колодец не выглядит мелким и вход зарос дикой травой, поэтому воздушный поток должен быть слабым, а воздух внизу, вероятно, грязный и тяжелый. Если факел внизу погаснет, тебе сразу же надо будет подниматься, иначе ты можешь задохнуться.

Молодые господа Се и Янь были порядком напуганы и бросились собирать сухую траву, и факел был изготовлен очень быстро. Мэй Чансу взял у Фэйлю маленький кремниевый камень, зажег факел и передал его Сяо Цзинжую, которого медленно спускали в колодец. Се Би и Янь Юйцзинь крепко обхватили веревку, а Мэй Чансу опустился на колени у края колодца, следя глазами за пламенем факела.

Поскольку подвеска с нефритовым месяцем была украшением, свисавшим с пояса, она была, конечно, довольно маленькой. Хотя Сяо Цзинжуй довольно долго спускался, он просил своих друзей не останавливаться и спустить его еще ниже.

- Стоп, я достиг дна, здесь действительно много грязи. - через некоторое время приглушенный голос Цзинжуя донесся из глубины, отражаясь от мшистых стен колодца. - Трудно искать здесь, это может занять некоторое время, и факел вот-вот погаснет. Если вы увидите, что он гаснет, не волнуйтесь…

- Но…- Янь Юйцзинь взволнованно прикусил губу и собирался продолжить, когда ему на плечо опустилась рука. Он обернулся и увидел улыбающиеся глаза Мэй Чансу.

- Не волнуйтесь, факел хорошо горел все время, все будет в порядке.

От этого мудрого и спокойного взгляда Янь Юйцзинь невольно опустил глаза и тихо проговорил:

- Цзинжуй… он такой чистюля...

- Это просто грязь из колодца, которую легко смыть. - Мэй Чансу улыбнулся. - Он не волнуется из-за этого, так почему ты так переживаешь? Этот нефритовый месяц очень важен для тебя?

- Угу, - кивнул Ян Юйцзинь. - Это семейная реликвия, мой дедушка дал мне ее перед смертью…

- Итак, - Мэй Чансу все еще слегка улыбался, - найти что-то важное для своего друга также очень важно для Цзинжуя.

Янь Юйцзинь некоторое время смотрел на него, а затем внезапно улыбнулся, подполз к краю колодца и громким голосом произнес:

- Цзинжуй, раз тебе выпал такой редкий шанс сделать мне одолжение, тебе лучше хорошенько постараться..

- Чтоб тебя! - снизу донеслось шутливое проклятье. - Только подожди пока я поднимусь и хорошенько вытру об тебя руки.

Мэй Чансу не мог сдержать улыбку, и Се Би также с усмешкой покачал головой. Настроение у всех значительно улучшилось. По прошествии некоторого времени, казалось, все еще не было никаких признаков успеха.

- Цзинжуй, если ты не можешь его найти, просто поднимайся, нет необходимости оставаться там, - позвал Янь Юйцзинь.

- Еще немного… - отозвалось эхо голосом Сяо Цзинжуя. Его звук еще не стих, когда внезапно раздался удивленный вскрик.

- Что там? - Янь Юйцзинь в ужасе распластался у колодца и громко завопил, - Цзинжуй! Цзинжуй!

Ответ донесся от куда-то снизу:

- Я в порядке...

- Тогда зачем ты напугал меня до смерти! - Янь Юйцзинь не сдержался от упрека, повернулся с Се Би и сказал, - Давай вытащим его!

- Подождите, - Сяй Цзинжуй поспешно их остановил. - Здесь есть еще место, где я не смотрел, я быстро...

- Не переживайте, - тихо добавил Мэй Чансу, - если что-то не в порядке, Цзинжуй бы нам сказал. Раз уж он спустился, пусть поищет хорошенько.

Янь Юйцзин снова сел у края колодца и нахмурился. Прошло еще немного времени, прежде чем он снова услышал голос:

- Поднимайте меня!

Естественно, было намного легче поднять его, чем спускать, и в мгновение ока из колодца показалась голова Сяо Цзинжуя. Как и ожидалось, он был весь покрыт грязью, а обе его руки были выпачканы в земле.

Янь Юйцзинь молча схватил его за руку и грубо отряхнул его одежду от грязи. Первым, кто спросил его, оказался Се Би:

- Ты нашел?

Сяо Цзинжуй поднял другую перепачканную руку и медленно разжал кулак, в котором обнаружился твердый предмет в форме месяца, весь покрытый грязью.

- О, так вот где он потерялся. - Се Би вытащил из рукава платок , вытер подвеску, а затем протянул ее Янь Юйцзиню, который взглянул на него прежде чем убрать в карман.

- Я рад, что вы нашли его, и теперь вы, два вонючих уродца, можете вернуться и хорошенько отмыться. - Се Би вздохнул и хлопнул их обоих по спине.

- Брат, - Сяо Цзинжуй серьезно посмотрел на него. - Мы вернемся и искупаемся, но я должен попросить тебя сбегать в столичную управу.

- Столичную управу? Для чего? - ничего не понял Се Би.

- Чтобы сообщить о преступлении. Я увидел в грязи колодца ... там были человеческие скелеты..

- Что?!

Все были поражены. Янь Юйцзинь быстро сказал:

- Так вот почему ты закричал?

- Да.

- Тогда почему ты сразу же не поднялся?

- Я заметил зеленый отблеск в траве на другой стороне. Нефритовый месяц такой маленький, что если бы я поднялся и позволил другим собирать останки, он бы окончательно потерялся. Поэтому я сначала хотел его найти, и, к счастью, я это сделал.

- Идиот! - Янь Юйцзинь ругался сквозь стиснутые зубы. - Там должно быть так воняло, поскорее приведи себя в порядок!

- Человеческие останки хранятся в сухом колодце…- лицо Се Би постепенно бледнело. - Даже от этих слов становится жутко. Ты действительно храбрый, раз оставался там так долго ... если бы на твоем месте был я, то сразу же поднялся бы...

Юйцзинь быстро перевел поток своих ругательств на него.

- Да, и я всего лишь никчемный человек при дворе! - насмешливо ответил Се Би и пожал плечами. - Пойдемте, брат Су.

Цзинжуй удивленно на него уставился.

- Куда ты ведешь брата Су?

- Доложить в столичную управу!

- Ты не можешь сделать этого сам!?

- Старший брат, - Се Би удивленно приподнял бровь. - Это поместье было куплено братом Су, было бы лучше, если бы он лично сообщил об этом деле, не так ли?

- Се Би прав, - взгляд Мэй Чансу упал на колодец, спрятанный среди дикой травы. - Я действительно должен пойти сам.

Сяо Цзинжуй задумался и понял, что это правильно, и в любом случае ему было крайне неловко в своем грязном и вонючем одеянии. Они разделились на две группы, и, покинув поместье, отправились по своим делам.

*В соответствии с китайскими представлениями об удаче в жизни. Это не удача в привычном нам смысле. Быть в плохой или хорошей удаче, значит находиться в соответствующем месте в определенное время. Зависит от многих факторов. Специалисты феншуй, бацзы, ци мень дун цзя, физиогномики рассчитывали так называемые периоды, а то и моменты хорошей удачи, дабы облегчить жизненный путь клиента.

@темы: "Архив Ланъя", Перевод "Список архива Ланъя"

---

Про колодцы или Архив Ланъя - познавательный :)

Неожиданно в процессе перевода 37 главы, в которой МЧС "случайно" приобрел заброшенное поместье, пошла читать про колодцы в древнем Китае. Собственно, хотела понять, как правильно перевести надземные стены колодца. Они были разрушены, и поэтому Янь Юйцзинь не заметил ямы и провалился внутрь.
Строение колодца не нашла, зато наткнулась вот на эту прелестную статью. Не знаю, правда там или нет, но мне кажется что-то подобное вполне могло существовать. А еще там прелестные комментарии. Рекомендую:

pikabu.ru/story/velikiy_shyolkovyiy_put_pochemu...

п.с. Юйцзинь в этой главе просто великолепен, заставил ржать самого МЧС!!!

@темы: "Архив Ланъя"

---

Спасибо

Напуганная информацией о закрытии наших дорамских источников, а в особенности Архива Ланъя, я бросилась постигать еще мною не постигнутое (да, я дремучий зверь). и благодаря доброте  сумеречная кошка на тонких ветвях , скачала таки себе Архив)))
теперь душа моя спокойна.
И конечно, не могла не начать пересматривать. И в который раз поражаюсь, как им удалось создать такую магию! МЧС просто непостижим. Даосский ученый? Будда во плоти,который читает в сердцах как в открытой книге? Этот сверхчеловек, который хорошо притворяется одним из простых смертных способен одинаково успешно устрашить, обаять, заставить себя уважать и друзей, и врагов и просто мимопроходилов не обращая внимания на мнение окружающих. Человек с целью и планом как ее достичь такой притягательный. Всегда. Для всех. Даже, если он при смерти. Да, интеллект определенно самая сексуальная часть мужчины. В сериале он фактически заново влюбил в себя Нихуан. Нет,она, конечно почувствовала, что это ее Линь Шу))) Но,даже,если б он сказал, что он не Линь Шу и жить ему осталось два месяца,она с ним пошла бы под китайский венец)) Товарищи! Вот она - сила прекрасного образования и семейного воспитания, помноженного на природные способности плюс бонусом хорошие гены для здоровья и внешности. А как же без генов? У великого полководца и жена скорее всего автоматически красавица ,да и сам он потомственный аристократ....Хех. Учиться, учиться и учиться как завещал великий Ленин (а он был не дурак) как китайцы. И самовоспитываться, если с родителями не повезло. Нет же ничего невозможного для человека с интеллектом (с).

Такому и жестокость простительна. Стратег. Чтоб оправдать семью и свою армию, готов был угробить кучу народа. Спокойно разыграл убийство сына министра,которому не повезло родиться у своего папы. Не, все эти министры заслужили. И всякие телохранители, солдаты,к примеру, в резиденции хоу Нина. Не менее благородным негодованием пыхающий хоу Янь вообще траванул сестру,чтоб не взорвать с императором и спровоцировал пыточный конвейер во дворце. Ни МЧС,ни хоу Яня даже не взволновало сколько слуг забили до смерти,выколачивая показания. А все равно магия.

@темы: "Архив Ланъя"

---

Глава 36 Раны прошлого

Не скоро Ся Дун отвела долгий пристальный взгляд от бледного лица и худой фигуры Мэй Чансу. Прежде чем прибыть в резиденцию хоу Нина сегодня, она интересовалась, что за человек Су Дже. Но сейчас, когда она наконец с ним встретилась, она поняла, что он намного глубже и мудрее, чем она могла себе представить, исходя из разговоров о нем.

- Если у господина Су есть время, Ся Дун, безусловно, будет счастлива послушать.

Мэй Чансу кивнул ей, а затем отвернулся и устремил свой взгляд прямо в окрашенное вечерними сумерками небо, и начал рассказывать размеренно, не спеша, но и не слишком медленно.

- Когда-то в одной империи жил могучий князь, который со своей армией охранял границы государства. Император высоко ценил его и безмерно ему доверял. Однажды дочь этого князя прибыла в столицу. Маленькая княжна остановилась во дворце, где познакомилась со многими детьми из семьи Императора и его родственников. Одним из этих детей был сын великого генерала. Мальчик был старше на два года, и был веселым и озорным ребенком, гордым и своенравным. Эти двое стали проводить вместе много времени, и Великая Вдовствующая Императрица, увидев этих невинных детей вместе, решила организовать их брак. Несмотря на отсутствие глубокой дружбы между князем и генералом, этот брак соответствовал их положению, и никто из семей не возразил. Кто мог предположить, что спустя год после помолвки, великий генерал будет обвинен в заговоре против Императора и вместе с сыном лишится жизни. Хотя князь находился далеко на границе и не имел никакого касательства к этому делу, из-за родственных связей между двумя семьями он также оказался вовлеченным. Император все сильнее подозревал его и по всем вопросам, военным или гражданским, больше не доверял ему, как раньше. Последующие два года, тяжелые и изматывающие, в конце концов отразились на его воинской силе. В это время соседние государства вдруг стали яростно атаковать границы империи, и князь в первый раз проиграл битву, а следом потерял и жизнь. Его дочь и маленький сын остались сиротами, его армия лишилась предводителя, а в их сердцах поселилась невыносимая боль от потери. Подкрепление еще не пришло, и ситуация становилась отчаянной, когда семнадцатилетняя княжна в своих траурных одеждах поднялась и бросилась в бой, вместо отца ведя за собой армию, и в кровопролитном и жестоком сражении смогла защитить границы империи. Офицер Ся Дун, вы согласны, что юная княжна действительно необыкновенная женщина?

Глаза Ся Дун были не видны, когда она беззвучно вздохнула. Она словно перенеслась в прошлое, в тот день, когда она с подкреплением прибыла на юг и на городской стене увидела молодую госпожу, одетую во все белое, на лице которой была написана непоколебимая решимость. Хотя она была на десять лет старше и имела огромный опыт и знания благодаря своей работе в Управлении Сюаньцзин, после всех этих лет, полных трудностей и риска, у нее было только два слова, чтобы описать свои чувства к этой молодой женщине: "глубочайшее уважение". Если бы не стена из крови и предательства между ними, дружба между офицером Сюаньцзин Ся Дун и княжной Нихуан была бы также сильна, как бывают сильны братские чувства между молодыми людьми, связывающие их в жизни и смерти.

Мэй Чансу бросил на нее быстрый взгляд и продолжил:

- Опасность была на время устранена, но до мира было еще далеко. Княжна одной битвой утвердила свою власть, и солдаты приграничной армии без возражений преклонили перед ней колени. Двор не мог найти более подходящую кандидатуру и позволил ей сохранить должность временно командующей приграничной армией. Более десяти лет она одна сталкивается с бесчисленными опасностями, люди же видят только блистательную силу и уверенность, с которыми она командует преданной ей лично армией, но никто не может увидеть страдания и тяжесть, которые она несет в своем сердце. Многие не знают, что два года назад она вновь столкнулась с опасностью, из которой, казалось, не было выхода.

От этих слов Ся Дун ужаснулась.

- Почему я никогда об этом не слышала?

Спокойный взгляд Мэй Чансу не изменился, и он продолжил ровным голосом.

- Княжна, ее генералы и солдаты имеют огромный опыт в сражениях на земле, они блистательны в защите и нападении, они бесстрашные и сильные мастера военного дела, но у них есть одна слабость, и эта слабость - сражения на воде.

Ся Дун прекрасно знала армию Юньнани и не могла удержаться от утвердительного кивка.

- Опасность возникла из-за того, что одна из соседних стран замыслила безжалостную схватку на воде. Вначале они предприняли внезапную атаку и захватили контроль над устьем реки, и затем, используя большой корабль, как военный лагерь, маленькие корабли, как атакующую силу, и саму реку, как дорогу, вдоль которой они вытянулись в цепь, они нацелились атаковать сразу вглубь империи. Хотя это было рискованное предприятие, оно возымело желаемый эффект. Если бы княжна решила атаковать устье реки, вражеский флот свободно разгромил бы земли внутри страны, но если бы она начала сражение на реке, у ее врага было бы преимущество из-за ее слабости. Несмотря на то, что в ее армии было много талантливых генералов, никто из них не мог придумать план для победы над врагом. Только главнокомандующий может представить, как тревожно было на сердце у княжны. - на этом месте он закашлялся и остановился, чтобы отпить немного чая.

- Что произошло дальше? - Ся Дун вся обратилась в слух и не удержалась от вопроса, даже видя причину паузы.

- В тот момент, когда ситуация казалась безнадежный, в лагере появился молодой человек, который объявил себя мастером в водных сражениях и умолял об аудиенции, чтобы поделиться с княжной своим опытом. Княжна проницательна и умеет читать в чужих душах, она сделала исключение и доверилась этому человеку. Оказалось, что он на самом деле не преувеличивал свои способности и был настоящим гением в сражениях на воде. После полумесяца тщательной подготовки, он сам принял участие в битве и одним ударом победил врага. Позже, когда княжна писала свой доклад Императору, она хотела отдать должное этому молодому воину, чтобы он получил заслуженные награду и славу. Но по неизвестной причине он наотрез отказался позволить княжне упомянуть его имя в докладе.

- Ох? - удивилась Ся Дун. - Его не интересовали награды за победу? Это на самом деле странно.

- Возможно, этот человек не желал быть известным при дворе. - пренебрежительно ответил Мэй Чансу и продолжил, - В следующие полгода этот молодой человек оставался в лагере княжны и заново обучал ее солдат сражениям на воде, чтобы устранить их былую слабость. Этот человек был ярок по своей натуре, красив, благороден и чрезвычайно обаятелен. Они были примерно одного возраста, и постепенно между ними, естественно, возникли чувства. К сожалению, время было совсем не подходящее, и они так и не раскрылись друг другу. И это на самом деле печально.

В этот момент Ся Дун ненадолго задумалась и внезапно разозлилась. Если у них обоих были чувства, то проведенный турнир за право стать супругом княжны был прекрасной возможностью исполнить ее желания, но этот человек так и не появился. Это было так бессердечно и неблагодарно с его стороны! Ся Дун никогда не смирялась перед лицом несправедливости, и, поскольку этот вопрос касался княжны, разве она могла не злиться? Она вскочила и сказала с суровым выражением лица:

- Кто этот человек? Где он сейчас?

Мэй Чансу не стал прямо отвечать на ее вопрос, он только опустил голову и продолжил спокойно рассказывать свою историю, постепенно понижая голос.

- Однажды, спустя полгода, молодой человек внезапно исчез, не простившись, оставив после себя только письмо на имя княжны. В этом письме было написано лишь: "Союз вызывает меня обратно. Я подчиняюсь и ухожу." Княжна была в ярости, что он ушел таким образом, и разорвала письмо, запретив его преследовать. Но ее брат не мог этого вынести и послал опытных людей следовать за ним всю дорогу, но после въезда в провинцию Ту молодой человек бесследно исчез, не оставив ни малейшего намека на то, куда он ушел.

Ся Дун, будучи умной и проницательный, сразу уловила недосказанность.

- Провинция Ту находится на территории Цзянцзо, это одна из четырнадцати подконтрольных Союзу провинций. Других союзов там нет, не так ли?

Мэй Чансу не подтвердил и не опроверг ее слова, а продолжил говорить.

- Прошел еще один год, и княжескому дому Му так и не удалось найти каких-либо сведений об этом молодом человеке. Хотя княжна хранила молчание, ее домочадцы полагали, что этот человек повел себя холодно и пренебрежительно, и причины произошедшего им были не известны. К этому времени младший брат княжны достиг совершеннолетия. Когда они прибыли в столицу на церемонию наследования, Император решил провести турнир по выбору мужа для княжны и спросил ее мнение по этому вопросу. Все думали, что гордая княжна откажется от такого открытого способа найти мужа, и никто не ожидал, что она согласится, поставив несколько собственных условий.

Ся Дун была захвачена переживаниями, а ее сердце наполнилось печалью. Она вздохнула и на ее лице отразилось чувство одиночества:

- Женская любовь сильнее мужской. Хотя княжна не подала виду, в своем сердце она, должно быть, надеялась, что молодой человек воспользуется этой возможностью, чтобы объявиться вновь...

Мэй Чансу не ответил, но его лицо омрачилось. Он рассказал свою историю лишь до середины, и кто мог угадать, куда их заведет вторая половина?

Облака спускались все ниже и ниже к краю неба, близилось зимнее солнцестояние, и с наступлением ночи все сильнее дул ветер и падал снег. Ся Дун поставила свою чашку, встала и подошла к выходу из беседки, глядя куда-то вдаль. На фоне неба, полного темных теней, ее высокая фигура казалась жесткой и полной сил, ее спокойное лицо было задумчивым. Но затишье перед бурей никогда не длится долго, и мгновение спустя она глубоко вздохнула, затем повернулась и шагнула назад к Мэй Чансу. В ее глазах горел огонь, когда она со злостью спросила:

- Если вы знаете эту историю, скажите мне, почему он не пришел?

- Почему он не пришел? - лицо Мэй Чансу было белым, как снег. Он печально улыбнулся, медленно закрыл глаза, словно спрашивая самого себя, - Вы задаете этот вопрос мне… но я… разве я могу спросить его?

Они оба любили другу друга, но он не пришел. Почему он не пришел?

Потому что другой человек, который давно упал прямо в адское пекло, все еще ходит по этой земле, и поэтому он мог только молча сражаться со своей болью и страдать.

Для этого молодого воина любовь между мужчиной и женщиной была прекрасна, как чистая вода, но и братские узы были драгоценны, как золото и нефрит. Даже самый беззаботный и наивный человек в мире не предаст свое братство, не пожелает нести груз стыда перед своими друзьями.

Но от любви не спрятаться и не убежать, и хотя внешне молодой человек говорил и смеялся так же весело, как и раньше, он не мог скрыть боль и горе в своем сердце. Также и княжна, когда впервые увидела главу Союза Цзянцзо в Зале Феникса, не смогла удержать спокойного и уверенного выражения лица. Эта маска на мгновение соскользнула, бесчисленные болезненные вопросы готовы были сорваться с ее губ, обнажая глубокие переживания.

Когда он отправлял молодого воина на помощь Нихуан, он действительно не предвидел такого исхода. Но теперь, когда он столкнулся с этими двумя сердцами, ясными и правдивыми, как снег, разве он мог позволить своим собственным желаниям и воспоминаниям стать барьером между ними? Судьба Линь Шу давно была полна бед и несчастий, и заключенное в юности брачное соглашение уже принесло Нихуан много лет скорби. Теперь, с таким болезненным и слабым телом, с оставшимися несколькими годами жизни и будущим, полным трудностей, у него не было ни малейшей силы, которую он мог бы направить на возрождение детской влюбленности...

Таким образом причина, по которой он ждал и готовился к сегодняшней встрече с Ся Дун, была сердечным делом.

- Офицер Ся, - Когда Мэй Чансу снова открыл глаза, в них отражались лишь покой и тепло. Он мягко посмотрел на Ся Дун, его голос был ровным и безмятежным. - Я плохо знаю княжну, поэтому мне неудобно говорить о некоторых вещах. Причина, по которой я ждал вас и рассказал вам эту историю сегодня, заключается в том, что я прошу передать мое послание: хотя княжна все это время сомневалась и не спрашивала меня напрямую, я знаю о вопросах, которые она держит в своем сердце. Этот молодой человек действительно из моего Союза Цзянцзо. Ранее я не был уверен в желаниях княжны и боялся быть неправильно понятым, поэтому не расспрашивал его так откровенно. Но после близкого знакомства с княжной, я пришел к должному понимаю. Я прошу княжну оставить сомнения, желания сердца этого человека, безусловно, не угасли ни в малейшей степени, и не уступают ее собственным. И только чувство долга и обязательства не позволяют ему приехать в столицу в настоящее время. Если княжна доверят мне, пожалуйста, попросите дать ему еще немного времени.

Ся Дун не сразу ответила на эти слова, она долго думала, а затем хмуро произнесла:

- Благородный мужчина должен быть более прямолинейным: если он любит ее, он любит ее, а если нет, то нет. Какой невероятный долг удерживает его от приезда в Цзинлин хотя бы на несколько дней?

Мэй Чансу воздержался от дальнейших объяснений, а лишь тихо сказал:

- Жизнь тех, кто живет в цзянху, не принадлежит им самим. Прошу офицера Ся простить нас.

- Поскольку этот вопрос касается княжны, а вы были столь откровенны, для меня не составит трудностей передать ваше послание. Но вы в свою очередь должны сказать этому парню, что когда я увижу его в будущем, я не отпущу его так легко. - усмехнулась Ся Дун.

- Княжне повезло иметь такого хорошего друга, как офицер Ся. - улыбнулся Мэй Чансу.

От этих слов лицо Ся Дун внезапно заледенело, и она холодно ответила:

- Я смогу назвать княжну своим другом только после ее замужества, а до этих пор таковой я ее не считаю.

- Правда? - Мэй Чансу, казалось, не обратил внимание на ее слова и равнодушно продолжил. - Это из-за ее помолвки в прошлом? Поскольку княжна не выходит замуж, она остается связанной с домом Линь? Неужели офицер Ся считает всех из семьи Линь своими заклятыми врагами под небесами?

Он произнес эти слова небрежно, но все тело Ся Дун словно превратилось в камень, а ее ресницы затрепетали. Она не удивилась тому, что Мэй Чансу были известны те события. Хотя двор сделал все возможное, чтобы подробности этого старого дела были забыты, тем не менее оно затронуло десятки тысяч людей, и Союзу Цзянцзо было вполне по силам провести тщательное расследование и все выяснить. Она была поражена своим собственным чувствам, которые бесконтрольным потоком нахлынули в ее сердце после услышанных слов.

Несмотря на то, что прошло более двенадцати лет, несмотря на то, что она больше не просыпалась, плача и содрогаясь от ночных кошмаров, все эти годы попытки прийти к хоть какому-то успокоению не принесли никакого результата. Этот утонченный ученый произнес всего два слова - «семья Линь» - и вечные кровоточащая боль и глубокая ненависть вновь возродились в ее сердце, и были они подобны белой пряди в море иссиня-черных волос, которую невозможно было скрыть.

Мэй Чансу отвел взгляд от Ся Дун, словно не мог перенести никому никогда не видимых, а сейчас так явно читаемых на ее лице, страданий. Будучи офицером Сюаньцзин, Ся Дун была сильной и сдержанной, но стоило маске упасть с ее лица, как под ней обнаружилась одна из тысяч жертв, которых оставила после себя эта трагедия.

Он помнил Ся Дун невестой, чистой и юной, прекрасной, полной жизненных сил, которая быстро отбросила свою свадебную вуаль и, нарушая все правила этикета, покинула свою свадебную комнату, чтобы найти своего мужа и выпить вместе с ним. Пламя ярко-красных свечей освещало новобрачных - генерала армии Чиянь и одну из лучших учениц Управления Сюаньцзин, зал был полон смеха и поздравлений от его армейских братьев и ее старших товарищей. Эти радостные и благословенные времена должны были длиться гораздо дольше, но семь лет любви в одну ночь превратились в пепел. Он словно мог различить вдали молодых супругов, с трудом расстающихся друг с другом, а повернувшись, он видел ее, вдову, скорбящую о своем муже уже двенадцать лет.

К счастью, она была Ся Дун, чувство долга, ответственность и стойкая преданность управлению Сюаньцзин помогли ей пережить те дни, и она не показала свое горе и боль своим братьям и наставнику. К несчастью, она была Ся Дун, и в водовороте последующих дней все посчитали ее сильной, пока однажды не заметили белую прядь на ее голове и лед в ее глазах, и не осознали глубину гнева и печали в ее сердце.

Возможно, только княжна Нихуан могла хоть немного понять чувства Ся Дун. Совсем молодая, она была вынуждена повзрослеть в один момент, и являясь самой гордой и сильной женщиной в мире, она тем не менее терпеливо выдержала все обидные и ядовитые слова Ся Дун в первые дни их знакомства. А после того, как они сражались плечом к плечу, их сильнейшей дружбе препятствовало только холодное обещание Ся Дун: «Пока ты не выйдешь замуж, я не смогу назвать тебя своим другом».

Но Мэй Чансу знал, что если кто-то в этом мире посмеет дурно обращаться с княжной Нихуан, Ся Дун будет первой, кто встанет на ее защиту. Замужем она или нет, названная ли она дочь семьи Линь или нет, княжна все равно была близким другом Ся Дун.

Потому что дружба, закаленная пламенем сражений, является самой прочной и нерушимой в мире.

- Господин Су, - Ся Дун справилась со своими чувствами и холодно спросила - Почему вы приехали в столицу?

- Что, офицер Ся этого еще не выяснила? - с улыбкой ответил Мэй Чансу.

Ся Дун пренебрежительно хмыкнула и сказала

- Я знаю, что говорят о гении цилинь, и я знаю, что вы питаете большие амбиции и скоро выберете себе покровителя. Но вот чего я не понимаю. Даже если вы вступите в битву между Наследным Принцем и Принцем Юем, зачем вам нужно так тщательно расследовать давно минувшие дела.

Мэй Чансу, казалось, не замечал ее холодного отношения и продолжал улыбаться.

- Каждый момент настоящего порожден событиями прошлого; если не изучать и не понимать эти события, как можно узнать, что делать следует, а от чего лучше воздержаться? Не важно сколько лет прошло, семена, которые были посеяны, определят урожай, который будет собран. Разве офицеры Сюаньцзин не борются за честность и справедливость, исходя из тех же понятий?

- Безусловно, события прошлого имеют свое значение. Но я не понимаю, какое отношение они имеют к вам. - острый взгляд Ся Дун пронзил Мэй Чансу. - Может ли случиться, что дело двенадцатилетней давности повлияет на противостояние Наследного Принца и Принца Юя сегодня?

- До тех пор, пока связь с этим делом существует, оно будет оказывать влияние, независимо от того, насколько это влияние мало. Разве офицер Ся верит, что они не имели никакого отношения к событиям того года? - спокойно ответил Мэй Чансу.

- Да, я признаю, что они подлили масла в огонь и ускорили кончину принца Ци, - пробормотала в ответ офицер Сюаньцзин, - но виной всему были собственные необузданные амбиции принца Ци, заговор и предательство армии Чиянь, которая поддержала жестокий и подлый поступок принца. Они получили то, что заслужили.

Лицо Мэй Чансу не изменилось, но он стиснул зубы и замолчал. Спустя некоторое время он вздохнул и произнес:

- Полагаю… в этом причина вражды между вами и Принцем Цзином?

Ся Дун уставилась на него и тихим голосом переспросила:

- Что вы имеете в виду?

- Офицер Ся никогда не сомневалась в решении суда по делу о мятеже Принца Ци, но Принц Цзин все время выступал в защиту Принца Ци. Если бы не милость Императора и результаты расследования, которые подтвердили, что он никоим образом не участвовал в заговоре и им двигала лишь братская любовь, его бы давно осудили вместе с остальными. Тем не менее, положение Принца Цзина при дворе было подорвано, он не был возведен в ранг цинь вана, несмотря на более чем десятилетие победоносных сражений. Теперь ни Наследный Принц, ни Принц Юй не принимают его во внимание. Вы двое придерживаетесь противоположных взглядов, и всякий раз, когда вы видите друг друга, это старое дело неизбежно встает между вами. Вам трудно уклониться от столкновения, поэтому вы оба избегаете встречаться лицом к лицу, если это возможно. - Мэй Чансу встретился глазами с Ся Дун. - Я угадал верно?

Ся Дун не отводила пристального взгляда, словно внимательно рассматривая его заново, словно у нее не было никаких иных мыслей. В конце концов она не стала ничего отрицать и спокойно ответила:

- Его Высочество Принц Цзин - сын Императора, и я не буду сталкиваться с ним, если это вообще возможно. Он предпочитает игнорировать правду и сочувствует изменникам, но Его Величество уже решил быть милостивым, поэтому, что я могу сделать?

Мэй Чансу отвернулся, чтобы наполнить свою чашку горячим чаем, и спросил:

- Из слов офицера Ся следует, что не прав именно Принц Цзин?

- Конечно, он. - взгляд Ся Дун был твердым, как железо. - Поскольку господин Су намеренно поднял это старое дело, знает ли он, кто был ответственным за расследование мятежа Принца Ци?

Губы Мэй Чансу незаметно сжались, но когда он повернул голову, выражение его лица было безмятежным, словно прохладный ветерок, и он с улыбкой ответил:

- Конечно, все это знают. Это был нынешний глава Управления Сюаньцзин и ваш наставник, господин Ся Цзян.

В глазах Ся Дун отразилось уважение, а ее голос стал еще увереннее, когда она услышала имя «Ся Цзян».

- С тех пор, как наставник начал свою работу в Управлении, он преданно служит Его Величеству и расследовал множество дел, подчиняясь только Императору. По сей день он не допустил ни одной ошибки. Если господин Су продолжит говорить об этом деле с сомнением, я буду считать это неуважением к своему наставнику.

- Я бы не посмел. - Мэй Чансу с улыбкой развел руками. - Глава Ся всеми уважаем и руководит Управлением Сюаньцзин с железной справедливостью. Разве может такой человек, как я, осмелиться усомниться в нем? Просто в нашем разговоре мы внезапно упомянули принца Цзина и подошли к этому вопросу. Прошу офицера Ся простить меня.

- Господин Су по природе своей ученый, почему же вы заинтересовались Принцем Цзином, который всегда держится подальше от двора?

Мэй Чансу слегка отвел взгляд и сказал:

- Я не буду говорить загадками перед офицером Ся. Принц Цзин - опытный воин, блестящий военачальник, и он не участвует в борьбе за власть. Разве он не представляет ценности для любого, кто захотел бы привлечь его на свою сторону?

Ся Дун на мгновение задержала на нем взгляд, а затем вдруг расхохоталась. Она смеясь до тех пор, пока слезы не потекли по ее лицу.

- Вы находите мои слова забавными?

- Разве нет? - Ся Дун осторожно стерла слезы с глаз и снова села прямо. - Несмотря на то, что вы гений цилиня и знаете все, что можно знать под небесами, в ваших руках величайший союз в мире, и бесчисленные глаза и уши находятся под вашим командованием, и вы даже расследуете прошлые события, сердце этого человека вы так и не поняли.

- В чем я не прав? Его Величество не расположен к Принцу Цзину, его мать не принадлежит к благородному роду и не пользуется особым уважением при дворе, поэтому даже если он не заинтересован в богатствах и славе, ради своего будущего ему следует использовать свои способности и принять решение. Если он продолжит оставаться в стороне, когда пыль осядет, какая в нем будет польза?

Ся Дун холодно рассмеялась.

- Вы на самом деле стратег, заботитесь только о преимуществах и недостатках, не обращая внимания на сердце человека. Я не смею обсуждать далее, но замечу, что неважно, выберете ли вы своим покровителем Наследного Принца или Принца Юя, вы никогда не сможете склонить Принца Цзина на чью-либо сторону.

- Правда? - со слабой улыбкой переспросил Мэй Чансу. - Офицер Ся так уверены? Ничто не остается незыблемым, времена меняются и сердца людей, естественно, тоже меняются. Принц Цзин много лет терпел пренебрежение, возможно, он не упустит так легко такую ​​прекрасную возможность?

Уголки рта Ся Дун опустились, и она повернула голову, словно не желая продолжать разговор. Хотя она на протяжении многих лет злилась из-за упрямства Сяо Цзинъяна, но любовь и преданность, которые он испытывал к своему старшему брату Принцу Ци и своему другу Линь Шу, были искренними и глубокими. А то обстоятельство, что он никогда не думал отвернуться от них из страха быть привлеченным за их преступления, позволили Ся Дун сохранить уважение к нему. Поэтому холодный анализ Мэй Чансу был ей неприятен, и она замолчала.

Когда Мэй Чансу увидел ее реакцию, его сердце потеплело. Он произнес эти слова, чтобы ввести в заблуждение офицера Сюаньцзин, чтобы она поверила, что все его взаимодействия с Принцем Цзином в будущем будут лишь стратегической игрой и, следовательно, не будут стоить ее внимания. И он был тронут видя как Ся Дун, которая все эти годы была жестко настроена против Принца Ци и семьи Линь, не сомневается в Принце Цзине.

В течении двенадцати лет Сяо Цзинъянь решительно упорствовал и скрывал свою ярость, даже столкнувшись с несправедливым отношением он не преклонил колени и не изменил своего мнения, которого придерживался все эти годы. Он пользовался огромным уважением, как военачальник, и при малейшем его интересе Наследный Принц, и Принц Юй были бы счастливы взять его под свое крыло; у него был огромный список военных заслуг, и если бы он был готов опустить голову и уступить, Император не охладел бы к нему на все эти годы и не отказался бы вознаградить его за его достижения. Но он не делал ничего из этих, казалось бы, простых вещей, а молча принимал один за другим приказы Императора, мчась с одного поля битвы на другое, и, если у него появлялось время для отдыха, он проводил его либо в своем поместье, либо в военном лагере за стенами столицы, далеко от центра имперской власти. Скрытые в его сердце гнев и обида были теми причинами, из-за которых двор не относился к нему серьезно.

Но именно Принц Сяо Цзинъянь был лучшим другом молодого командующего армии Чиянь много лет назад, и именно для этого Принца Мэй Чансу собирался расчистить дорогу к трону.

Спокойный темный взгляд главы Союза Цзянцзо обратился в снежное сумеречное небо и остановился на серебристой линии, пронизывающей густое темное облако. Для Принца Цзина он обязан был собрать всю мощь и силу, которые только мог найти. Он уже склонил на его сторону княжеский дом Му из Юньнани, следующей была старший офицер Сюаньцзин Ся Дун.

Гордый, улыбчивый генерал авангарда армии Чиянь, Не Фен, был послан на смерть жестокой злобой его командующего; весь его отряд был окружен, и после битвы даже тело его было разорвано на куски. Это было шипом в сердцах оставшихся в живых членов семьи Не и источником ненависти Ся Дун. Она прощалась с красивым молодым героем и получила взамен его изрубленные останки и порванные кровавые одежды. Хотя она была лучшей ученицей прославленного наставника и уважаемым офицером Сюаньцзин, как это могло сравниться с одиночеством, которое она испытывала, склонившись перед его могилой в дни поминовений, когда она смотрела в зеркало и не видел его тени рядом с ее, когда она оборачивалась и не было его плеча, чтобы опереться? Такая душераздирающая боль, такая глубокая ярость, разве может она забыть злость и ненависть?

До тех пор, пока не будет разрублен этот узел, Управление Сюаньцзин всегда будет заклятым врагом семьи Линь. Но старое дело уже давно было завершено, и хотя нынешний глава Управление Сюаньцзин Ся Цзян ушел на покой, чтобы жить в уединении, он все еще жив, и вновь поднять этот кровавый вопрос прошлого будет очень трудно.

Приходилось идти шаг за шагом, и воплощать свои планы медленно и терпеливо.

- Я слышал, что офицер Ся попала в засаду за пределами столицы? - Мэй Чансу с улыбкой сменил тему. - В тот день Цзинжуй вернулся раненым и напугал всех в поместье хоу. Старшая Принцесса Лиян распорядилась доставить лекарей и лекарства. Поднялась большая суета. Ваши раны хорошо заживают?

- Что значат пара царапин для мужчины его возраста? Старшая Принцесса слишком балует своих детей. - пренебрежительно ответила Ся Дун. - Мои раны были легкими и давно исцелились. Спасибо за вашу заботу.

- Но даже недавно зажившие раны влияют на передвижение. Сегодня наш Фэйлю проявил неучтивость, прошу простить нас за это.

При упоминании Фэйлю в глазах Ся Дун загорелся огонек.

- Ваш телохранитель, безусловно, заслуживает свою славу. Я от всего сердца признаю свое поражение сегодня. Но скажите ему, чтобы он не успокаивался, мы, офицеры Сюаньцзин, так легко не сдаемся. Я обязательно буду больше тренироваться и вернусь, чтобы получить еще один урок от него.

Мэй Чансу улыбнулся и не ответил, но не было никакого волнения в его молчании. Поскольку Фэйлю был прост по своей природе, он был прямодушен и в своих занятиях, он тренировался во время игры и относился к тренировкам как к игре. Кроме того, его навыки боевых искусств были лучшими среди лучших, и даже если бы другие приложили вдвое больше усилий, чем он, им все равно было бы трудно поравняться с ним.

Ся Дун допила чай и поставила чашку на стол, затем встала и сказала:

- Благодарю вас за гостеприимство. То, что вы просили меня сделать, я обязательно выполню. То, что вы желаете сделать в дальнейшем, это ваше собственное дело. Но я вас предупреждаю: раз вы можете заполучить весь мир, пожалуйста, не забывайте о законах и понимайте желания Императора. В противном случае, я боюсь, что Управление Сюаньцзин не будет к вам снисходительно.

- Я приму слова офицера Ся близко к сердцу. - Мэй Чансу поднялся, чтобы проводить ее, и сказал с улыбкой. - Офицер Ся говорила так искренне, как я могу не ответить взаимностью? Поэтому я тоже предостерегу вас: верный может оказаться предателем, а нечестивый может оказаться праведным. Человек с положением при дворе и властью, к тому же понимающий мир цзянху и способный приказывать наемным убийцам высокого уровня, не оставляя следов, - сколько таких людей может быть?

Сердце Ся Дун остановилось, она быстро повернула голову, но увидела только спокойное выражение лица Мэй Чансу и его безмятежный взгляд, как будто его слова минуту назад были лишь пустыми разговорами. Под ее вопросительным взглядом Мэй Чансу не выразил ни малейшего намерения объяснять что-то дальше, а прошел вперед, показывая выход. Его легких слов: «Офицер Ся, берегите себя» было достаточно, чтобы передать то, что он недосказал.

Ся Дун стала офицером в возрасте двадцати лет и за семнадцать лет службы столкнулась с бесчисленными делами, простыми и сложными, поэтому одного предложения было достаточно для направления ее последующего расследования. Намекать ей больше было бы излишним...

Тень Фэйлю пролетела сквозь близлежащие деревья, а затем он появился рядом с Мэй Чансу. Хотя лицо мальчика оставалось бесстрастным, в выражении его глаз можно было угадать радость, что посетитель наконец ушел. Ся Дун оглянулась, и глядя на его красивое, невинное лицо, внезапно почувствовала волну усталости в своем сердце.

Большое дело в ее руках еще даже не было раскрыто, а поток интриг и замыслов в столице уже усилился, угрожая смести все вокруг себя, заставляя чувствовать беспомощность и желание укрыться.

Как никогда ранее Ся Дун нуждалась в твердой поддержке Не Фэна.

@темы: "Архив Ланъя", Перевод "Список архива Ланъя"

---

эффектный мужчина.

пусть украшает здесь )))
Играет на пианино и гитаре, прекрасно поет, да еще тренированный! Посмотрела видео, где он в спортзале железки тягает. Впечатляет, конечно.



Но чего-то мне не хватает в нем. чтобы стать фанаткой. просто любуюсь.

---

Усмиритель душ

Чжу И Лун - прекрасен.
Досматривала Усмирителей только из-за его персонажа во всех ипостасях. Он шикарен в роли профессора, богичен в роли Черной сутаны и просто охренительный в роли антагониста (его белый костюм, тросточка и прическа убийственно хороши). Ах, эти китайцы умеют делать красиво!

Собственно, все...
я ожидала большего, честно. в финале, кмк, сценаристы вообще упоролись.
Первые серии заинтриговали, но чем дальше, тем становилось...скучнее. Последние серии прокручивала. Останавливалась только на сценах с главными героями.
Во-первых, я так и не увидела раскрытие команды. мне с первых кадров казалось, что актеры, играющие сотрудников отдела, просто выделываются. исключение - мужик с марионеткой. мне его внешность понравилась и в целом, его персонаж выглядел очень органично и логично. (до момента, где он заистерил в подземном мире).
на змеюке - красивые костюмы. все. дева в белом - вообще никакая. и цвет волос у нее плохой, висят как пакля.
новичок - раздражал однообразной манерой себя вести всю дорогу.
кошак, изобретатель - также не впечатлили.
Начальник - передал характер своего персонажа. в паре с профессором они на самом деле хорошо смотрелись.
некоторые моменты доставляли особенно.

смотрела с субтиртрами, ибо озвучка ужасна. Переводчики - молодцы! Они просто украсили дораму. Запомнилось "шанхайский волк тебе друг", и другие моменты были очень удачно обыграны.
не хватило мне, помимо яркой команды, обыкновенных расследований. и было бы круче, если б интрига с личностью профессора длилась дольше.
понравился сценарный ход с попаданием в прошлое.

конечно, в дораме можно разглядеть слешные намеки, если этого захотеть. а можно и не увидеть - здесь создатели просто виртуозно оставили домысливать эти отношения зрителям. И здесь я скорее склонюсь к дружбе. не совсем понимаю термин броманс, если там нет сексуального подтекста, то возможно именно такого рода отношения.
я так понимаю, что в самой книге все намного откровеннее?

зато я нашла несколько интервью Чжу И Луна, а также эти их китайские игрища.
и он мне очень понравился. при случае,обязательно посмотрю с ним что-нибудь.
сама дорама -не зацепила.

---

Глава 35 Ся Дун

Как и предсказал Мэй Чансу, не прошло и дня, а новости о заточении Наследного Принца в Восточном Дворце и низложении Благородной Супруги Юэ распространились по дворцу подобно пожару. Так как в Императорском указе были даны очень туманные причины наказания, такие как "недостаточное уважение и пренебрежение обязанностями", об истинной подоплеке произошедшего строились такие предположения, что оставалось только удивляться обширности человеческого воображения.

Одни говорили, что у Императора появилась новая молодая любимица среди наложниц, и она убила Благородную Супругу; другие предполагали, что Императору надоело постоянное вмешательство Благородной Супруги в дела Восточного Дворца; некоторые утверждали, что Благородная Супруга занималась колдовством во Внутреннем Дворце и была поймана Императрицей; находились даже такие, кто рассказывал, что Благородная Супруга завела плохо воспитанного щенка, который укусил Императора за ногу...

Больше всего сплетничали те, кто не имел ни малейшего понятия о том, что на самом деле произошло. И, наоборот, те приближенные, кто догадывался о настоящих причинах, в страхе хранили молчание, не смея сказать и слово. Так как Сяо Цзинжуй и Янь Юйзцинь были свидетелями произошедшего в Императорском Дворце во время пребывания там Мэй Чансу, они могли догадаться, что это дело было связано с княжной Нихуан, но подробности им были неизвестны, а так как они были воспитаны и тактичны, они не пытались их выяснить.

Письменный экзамен не стали откладывать или отменять из-за произошедших событий, но и экзаменуемым, и экзаменатору было ясно, что грандиозный турнир по выбору мужа для княжны Нихуан превратился во что-то наподобие фарса. Настоящие мысли и желания княжны Нихуан было невозможно разгадать. С одной стороны, если бы у нее совершенно не было намерения выходить замуж, вряд ли она одобрила бы проведение в честь себя подобного турнира. С другой стороны, если ее сердце на самом деле дрогнуло и она надеялась выбрать себе мужа среди этих молодых героев, ее холодное отношение совершенно не выдавало таких намерений. Она не показывала своего интереса ни во время отборочных сражений, ни после того, как определились десять победителей; она не сделала ни одной попытки узнать получше характер победителей, их сильные и слабые стороны; она не выдавала каких-либо переживаний, когда с нею пытались заговорить об этих молодых мужчинах. Это заботило скорее других домочадцев дома Му, которые и пытались выяснить подробности о претендентах, вызнавая о них все что можно и что нельзя.

Но сами претенденты боролись до последнего, не желая сдаваться так просто, ведь, вероятно, княжна только внешне сохраняет отстраненность, не желая демонстрировать свои предпочтения на публику, и только в сражении один на один возможно будет понять ее истинные мысли. И хотя количество зрителей, пришедших посмотреть на письменный экзамен, было значительно меньше, сами победители, исключая конечно господ Сяо и Янь, отнеслись к экзамену очень серьезно.

Среди толпы находились те, кто прибыл с огромными надеждами, но остались с огромным разочарованием. Это было посольство Северной Юй. Они явились в столицу с невероятно опытным мастером боевых искусств Байли Ци, их гордостью и радостью, кто единственный из претендентов имел большие шансы победить княжну в сражении. Кто мог предположить, что никому неизвестный слабый Мэй Чансу сможет одолеть выдающегося бойца с помощью своего невероятного мастерства. Но даже это поражение не было бы проблемой и оценивалось бы только, как потеря лица, если бы не то обстоятельство, что по каким-то невероятным причинам Байли Ци исчез на второй день после своего проигрыша. Посланники Северной Юй обыскали всю столицу, но не смогли найти даже тени воина, и стали посмешищем для всей Великой Лян. Они не просто проиграли в битве за княжну Нихуан, они потеряли своего бойца, и можно было представить, сколько страданий и унижений они понесут по возвращении на родину.

Конечно, должны были быть и те, кто получит выгоду из-за этого турнира. Некоторые из них и не надеялись достигнуть вершины и сорвать цветок, а воспользовались участием в этом турнире как возможностью прославиться. Единственным, кто затратил наименьшие усилия, но получил наибольшую награду, был, определенно, явившийся из ниоткуда Су Чже.

Во-первых, у этого загадочного, хрупкого, молодого мужчины был юный телохранитель с невероятными боевыми навыками, кроме того, он познакомился с командующим Мэном; затем он обучил троих детей особым неизвестным приемам, чтобы победить занявшего первое место на турнире боевых искусств Байли Ци, и, наконец, он так виртуозно провел письменный экзамен, что заслужил признание Его Императорского Величества за свой блестящий талант. Некоторые говорили, что он, будучи простолюдином, был приглашен Императорским указом на личную аудиенцию во Дворец, где провел по крайней мере четыре часа, и хотя никто не знал, о чем они разговаривали, щедрые дары и почетный титул "Приглашенного Советника", пожалованный Императором, без сомнения показали, что этот человек был не тем, кого можно легко просчитать. Были и такие, кто заявлял, что Су Чже уже тайно был признан подходящим мужем для княжны Нихуан, а все остальные кандидаты остались лишь для формальности.

Подобные сплетни расходились, словно волны. Так как для большинства участников состязаний главным была не победа, и они не воспринимались всерьез, взгляды всех столичных жителей внезапно устремились на эту выдающуюся личность. Если бы Мэй Чансу не остановился в хорошо охраняемой резиденции хоу Нина, ему пришлось бы столкнуться с навязчивым вниманием, поскольку у ворот резиденции не иссякал поток благородных сыновей, жаждущих познакомиться с ним.

- Сегодня княжна победила последнего претендента? - Мэй Чансу запахнул меховой плащ и печально вздохнул. - Такой блистательный турнир закончился безрезультатно. Это так бесславно.

Сяо Цзинжуй стоял неподалеку, нахмурив брови. Чем дольше он общался с этим человеком, тем отчетливее понимал, что совершенно его не знает. Мэй Чансу нельзя было назвать плохим другом, поскольку он был теплым, внимательным и отзывчивым по отношению к своим друзьям. Но признав его хорошим другом, невозможно было отрицать, что между ними словно находилась стеклянная стена, сквозь которую никто не мог пробиться. Когда Цзинжуй вновь встретился с ним, он чувствовал неловкость и стыд за свое несдержанное поведение в тот день, но обнаружил правоту Янь Юйцзиня. Мэй Чансу, казалось, ничего не заметил, и в его поведении не было и следа обиды или расстройства из-за последних событий.

Такое же теплое и отстраненное поведение проявлялось и в других ситуациях, например в его отношении к княжне Нихуан. Он явно принял близко к сердцу ее положение и сделал все возможное, чтобы помочь, вызвав при этом в столице массу разговоров. Но при ближайшем рассмотрении в его поведении нельзя было обнаружить иных мотивов или притворства, он, казалось, искренне надеялся на то, что княжна сможет найти себе достойного мужа на этом турнире.

В этот момент с дальней стороны тропинки раздался странный звук, как будто кого-то грубо выкинули наружу. Сяо Цзинжуй оглянулся, покачал головой и вздохнул. Сейчас они вдвоем находились не в Снежном павильоне, а в небольшой беседке, расположенной недалеко от жилых домиков резиденции хоу Нина, соединенной с ними галереями, и окруженной деревьями и цветами. Из-за резкого увеличения количества посетителей, приходивших под тем или иным предлогом, и возвращавшихся, даже если им неоднократно отказывали, Мэй Чансу, чтобы избежать неудобства, просто нашел этот удобно расположенный уголок и, завернувшись в свои меха, проводил здесь большую часть времени, праздно читая около теплой жаровни. Посетителей, готовых удовлетворить свое любопытство хотя бы на расстоянии и быстро уйти, сопровождал Се Би. Таким образом им удалось избавиться от большинства визитеров. Но всегда находились люди, которым было мало просто посмотреть издалека. Они находили способы прорваться сквозь сопротивление Се Би, чтобы подойти поближе и хорошенько все рассмотреть. К их несчастью, телохранитель Мэй Чансу, который мог противостоять самому Мэн Чжи, совершенно точно находился при нем не в качестве украшения. В последние дни любимой игрой Фэйлю было ловить и выкидывать нарушителей, но он при этом помнил, что причинять им боль было запрещено.

- Я думаю, что на сегодня это был последний посетитель. Здесь слишком холодно, брат Су, давайте вернемся в Снежный павильон. - Сяо Цзинжуй заметил, что Мэй Чансу снова плотнее кутается в воротник своего мехового плаща.

Мэй Чансу медленно покачал головой, слегка улыбнулся и спросил его совсем о другом:

- Цзинжуй, у этого ребенка, Тиншена, все хорошо?

- Ох? - удивленно произнес Сяо Цзинжуй. - Вы только сегодня утром попросили меня его проведать, откуда вы узнали, что я уже был там?

- Подошва твоих сапог покрыта красным песком, который можно найти только на тренировочных площадках принца Цзина. Где же еще ты мог испачкать обувь, если не в его резиденции?

Каким-то образом Мэй Чансу часто были известны такие вещи, в знании которых его бы никто никогда не заподозрил. Поэтому Сяо Цзинжуй не удивился, что тому известен цвет песка в резиденции принца Цзина, он лишь оглядел свои ноги и сказал:

- Я собирался рассказать сегодня вечером. Тиншен очень хорошо выглядит. В дальней части поместья принца Цзина есть большой внутренний двор, где размещают детей погибших в боях воинов. У Тиншена там своя комната, и у него есть учителя, он хорошо ест и крепко спит, никто больше его не обижает. Поэтому вы можете не беспокоится.

В глазах Мэй Чансу промелькнуло одобрение. Принц Цзин был действительно умен, он не выказал Тиншену особого отношения, а позволил ему раствориться в толпе, лишь в тайне лично обучая его. Это было лучшим решением, которое он мог принять в этой ситуации.

- Тиншен, этот ребенок, помнит о тех, кто был к нему добр. Он специально подходил ко мне, чтобы спросить о вашем здоровье. Он сказал, что надеется однажды вернуться к вам, чтобы учиться у вас, и даже просил передать подарок... - Сяо Цзинжуй достал небольшой мешочек, открыл его и вытащил орла, вырезанного из корней деревьев. Несмотря на то, что работа была грубой, тем не менее, это была интересная поделка.

Мэй Чансу взглянул на игрушку в руках Сяо Цзинжуя и улыбнулся.

- Он очень сообразительный. Фейлю уже перебрался на тот старый кедр, ты можешь вручить ему этот подарок сам.

-А? - снова удивился Сяо Цзинжуй - Как вы узнали, что этот подарок предназначался Фэйлю?

- Об этом можно догадаться с одного взгляда, - Мэй Чансу не смог удержаться от улыбки. - Если бы он действительно хотел мне что-то подарить, он бы не выбрал эту игрушку. Фэйлю обучал детей в течение двух дней, и Тиншен очень полюбил его. Я часто видел, как они сидели вместе, вырезая подобные игрушки.

- Вы действительно очень внимательны. - Сяо Цзинжуй посмотрел на него и улыбнулся.
Теперь, он понимал, что с самого первого дня их знакомства отношение Мэй Чансу к людям и его способы решения различных вопросов не сильно изменились, да и сам он не изменился. Поэтому обида на Мэй Чансу и чувство разочарования были совершенно необоснованны. Янь Юйцзинь был прав: он относился к брату Су как к самому доброму учителю и лучшему другу во всем мире, потому что брат Су всегда обладал такими качествами. И если в настоящее время Сяо Цзинжуй все еще не мог добиться такого же расположения в сердце брата Су, то это была только его собственная проблема. Было несправедливо жаловаться, что другой человек относится к тебе не так, как ты того желаешь.

Эти мысли принесли успокоение в сердце Цзинжуя, он глубоко вздохнул, чувствуя, как свободно стало на душе. Глаза брата Су, в которых затаилась слабая улыбка, были такими же теплыми, как и всегда. Посмотрев на старый кедр, на который только что указал Мэй Чансу, Сяо Цзинжуй завернул маленького орла в мешочек, подошел к дереву, и, подняв голову, закричал:

- Фэйлю! Спустись и посмотри, что это?

Среди зеленых листьев, за которыми не было видно ни единой ветки, внезапно показалось красивое лицо. Фэйлю распахнул глаза и посмотрел вниз.

- О, это подарок твоего маленького друга… - Сяо Цзинжуй поднял руку и осторожно помахал.

- Что?

- Слезай и посмотри. Ты узнаешь, если спустишься. - Поскольку Фэйлю привык к нему, Сяо Цзинжуй начал казаться ему братом, и за его холодной каменной внешностью стало возможно разглядеть невинного маленького ребенка.

- Что? - повторил Фэйлю, возмущенный тем, что его дразнят.

- Не слазишь? Тогда я забираю его… - Сяо Цзинжуй спрятал мешочек за спину и сделал вид, что уходит.

В следующее мгновение Фэйлю оттолкнулся от ветки и перекувыркнулся в воздухе. Сяо Цзинжуй слегка оступился, а затем извернулся, словно собирался ускользнуть в противоположном направлении. В боевых искусствах необходимо обучаться приемам, развивать тренировками опыт и внутреннюю силу, а самым лучшим видом практики, выявляющим скрытые возможности, было сражение мастера с мастером.

Мэй Чансу издалека наблюдал за их погоней, как Фэйлю поймал Сяо Цзинжуя и отобрал мешочек, как вытащил маленького орла и снова исчез в ветвях дерева. Он почувствовал в своем сердце покой, а на его лице появилась легкая улыбка.

Но улыбка быстро исчезла. Его постепенно охватывало чувство подавленности, он инстинктивно поднял голову и посмотрел на небольшой мостик к востоку от беседки.

Кто-то спокойно стоял на мосту, но из-за расстояния его лицо было трудно разглядеть. Единственное, было совершенно ясно, что этот человек внимательно изучал Мэй Чансу.

Посетитель, которого он ждал весь день, наконец-то прибыл. Мэй Чансу медленно встал, и белоснежный мех соскользнул с его плеч. Холодный ветер забрался под воротник, и хотя этот ветер совсем не походил на песчаные бури за пределами Великой стены, которые когда-то он чувствовал на себе, тем не менее ветер казался ему острым, как нож.

Видя, что Мей Чансу поднимается, человек не остался стоять на месте, а повернулся и прошел по маленькому мостику в соседнюю беседку. С каждым его шагом глава Союза Цзянцзо все отчетливее мог его разглядеть.

Теперь Ся Дун выглядела по-другому. На ней была пусть не изящная, но женская одежда с узкими рукавами, вышивка на ее воротнике и кисточки на талии были скромными, даже слишком скромными для женщины, и вместе с тем платье подчеркивало ее красоту и очарование. Ее длинные блестящие волосы были перевязаны сзади одной лентой, прическу не украшали никакие заколки и шпильки, и на иссиня-черном фоне отчетливо выделялась белая прядь.

Под спокойным взглядом Мэй Чансу офицер Сюаньцзин шагнула к беседке, но внезапно изящно развернулась, и, глядя вверх, вскинула руку, чтобы заблокировать быструю беззвучную атаку Фэйлю, которая была настолько искусной, что ее было почти невозможно уловить.

Отбиваясь от молниеносных ударов, Ся Дун громко рассмеялась и выкрикнула:

- Хорошие приемы!

В бою между лучшими мастерами боевых искусств дыхание и выносливость жизненно важны. То, что она смогла выкрикнуть похвалу, отражая непрекращающиеся атаки Фэйлю, показало не только ее гордый характер. Это была попытка спровоцировать юношу открыть рот, чтобы она могла воспользоваться возможностью атаковать и найти его слабые места.

К сожалению для нее, Фэйлю не был обычным противником. С раннего возраста он научился терпеть молча, оставаться непреклонным и решительным, и яростно нападать, точно выявляя слабости своего врага. Когда Ся Дун заговорила, ритм ее дыхания слегка нарушился, словно золотую сеть внезапно порезали ножом, и Фэйлю сразу же воспользовался этим разрывом, вынудив ее отступить вглубь двора. На вызывающий тон Ся Дун юноша не обратил ни малейшего внимания.

В это времени Сяо Цзинжуй быстро подошел к Мэй Чансу, и, видя ожесточенный бой, поспешно сказал:

- Брат Су, скажи Фэйлю остановиться, этот человек…

- Боевые искусства офицеров Управления Сюаньцзин поистине невероятны. - Мэй Чансу слегка улыбнулся и неторопливо продолжил. - Даже допустив ошибку они могут отступить, не проиграв. Если бы не запрет Императора на упоминание в списках Ахива Ланъя офицеров Сюаньцзин, хотя бы один или даже больше офицеров были бы включены в десятку лучших мастеров боевых искусств.

- Офицерам Сюаньцзин не позволено быть в списке? - Сяо Цзинжуй никогда не слышал об этом и был поражен. - Неудивительно, я всегда думал, что поскольку их работа покрыта тайной, Архив Ланъя не может получить сведения об их боевых навыках.

Мэй Чансу улыбнулся и ответил:

- Ты недооцениваешь Архив Ланъя. Но офицеры Сюаньцзин редко вовлекаются в дела цзяньху и работают в тени даже во дворце, поэтому нет смысла вносить их в списки.

- А почему Фэйлю с его навыками еще не в списке?

- Фэйлю не слишком часто покидал дом, он попадет в список в следующем году. - Мэй Чансу вздохнул и продолжил, - Если только не найти способ убедить хозяина Архива Ланъя не включать его в список, Фэйлю все еще ребенок…

- Это будет нелегко. Здесь, в столице, Фэйлю боролся со многими мастерами, и я боюсь, что он давно… ох! - Сяо Цзинжуй прервался, - Если брат Су знает, кто она, тогда нужно быстрее попросить Фэйлю остановиться! Как я мог так беззаботно болтать...

Но Мэй Чансу покачал головой и спокойно сказал:

- Пусть они дерутся, я не буду их останавливать.

- Брат Су…

- Фэйлю давным-давно получил приказ не причинять кому-либо вреда, чего ты боишься? - безразлично продолжил Мэй Чансу, - Навыки и намерения офицеров Сюаньцзин трудно предсказать. Если я скажу Фэйлю остановиться, он действительно остановится, и если его противник внезапно потеряет самообладание, разве это не опасно для Фэйлю?

Его слова заставили Сяо Цзинжуя заколебаться. Наблюдая, как Мэй Чансу неторопливо возвращается к своей длинной скамейке и подбирает меховой плащ, который упал с его плеч, когда он поднимался, Цзинжуй понял, что глава Союза Цзянцзо действительно не собирается их останавливать. И сам он тоже не мог этого сделать, поэтому он только кашлянул, а затем бросился туда, где двое все еще сражались, и громким позвал:

- Сестра Ся Дун, ты остановишься первая?

Но Ся Дун, будучи по натуре бойцом и редко встречающая достойного противника, была поглощена схваткой и проигнорировала его. Она оттолкнулась одной ногой и высоко подпрыгнула, подняв сильный ветер, и все свои силы вложила в удар «Речной поток», которому ее обучил учитель, стиснув руки в один большой круг и посылая огромную волну энергии прямо на Фэйлю. Невозмутимое выражение на лице юноши, наконец, изменилось, но это было не чувство страха, а что-то намного слабее. Он всем телом уклонился от стремительного потока невероятной силы, став подобным летящему листу, его руки двигались так быстро, что превратились в бесцветное, бесформенное пятно, и он нанес Ся Дун аккуратный разящий удар по запястьям.

Все закончилось внезапно. Мгновенье назад две фигуры носились в воздухе, и вот они уже стояли на земле на приличном расстоянии, внимательно наблюдая друг за другом.

Ся Дун сжимала левой рукой свое правое запястье, ее лицо было спокойным, хотя она была бледна и чуть слышно задыхалась. Фэйлю выглядел точно так же, как всегда, его лицо было холодным и твердым, а его глаза ничего не выражали, когда он указал Ся Дун на ноги и жестко сказал:

- Можешь стоять здесь!

Сяо Цзинжуй переводил взгляд от одного к другому, совершенно потеряв дар речи. Если бы перед ним было зеркало, он бы увидел абсолютное изумление на своем лице!

Хотя он все это время знал, что навыки боевого искусства юного телохранителя были чрезвычайно высоки, что способности Фэйлю намного превосходили его собственные, но… это была Ся Дун, офицер Сюаньцзин, уже более десяти лет признанный мастер боевых искусств как во дворце, так и в цзянху. И Фэйлю, этот юноша, который в глубине души был похож на маленького ребенка, и которого часто можно было обнаружить сидящим у ног брата Су, на самом деле победил ее!

По сравнению с пораженным Сяо Цзинжуем, сама Ся Дун была намного спокойнее. Сначала она собрала свою внутреннюю силу, чтобы направить ее на поврежденное запястье, затем пригладила растрепавшиеся в бою волосы и с легкой улыбкой сказала:

- Господин Су, прошу простить мое безрассудство.

- Фэйлю, позволь этой сестре пройти. - спокойно и неторопливо произнес Мэй Чансу.

Фэйлю сразу же кивнул в сторону Мэй Чансу и сказал:

- Иди!

Те, кто уже знал Фэйлю, понимали его манеру общения, но в глазах посторонних такая короткая речь была невероятно невежливой, и Сяо Цзинжуй поспешил объяснить:

- Сестра Ся Дун, не обращай на него внимания, Фэйлю очень немногословный, и это не означает, что он намеренно неучтив.

Ся Дун, безусловно, была проницательна и, внимательно оглядев Фэйлю после боя, она поняла его особенность и поэтому не рассердилась, а направилась прямо к беседке.

Мэй Чансу поднялся, чтобы поприветствовать свою гостью, и, улыбаясь, пригласил Ся Дун сесть за маленький столик, затем подошел к стоявшей рядом жаровне, поднял крышку медного чайника и заглянул в него.

- Семь частей снега, три части чистой росы, свежая кипящая вода. Не желаете чашку чая? - с улыбкой предложил он.*

- Благодарю. - голос Ся Дун был спокойным.

К этому времени Фэйлю уже исчез где-то на деревьях. Сяо Цзинжуй понимал, что Ся Дун пришла не просто из любопытства, а имела собственные причины, и будучи тактичным и внимательным человеком, он сослался на встречу с друзьями и ушел. Теперь в беседке остались только два человека.

Мэй Чансу согрел чайные чашки, затем отмерил с помощью инструментов точное количество чайных листьев, залил их кипящей водой, удалил слой пены, вылил первую заварку и повторно налил кипяток, подождал несколько минут и затем обеими руками протянул чашку своему гостю. Ся Дун приняла чашку обеими руками, вдохнула сладкий аромат и осторожно сделала глоток, позволяя вкусу задержаться на ее языке и в горле, закрыла глаза, чтобы насладиться чаем, как будто ее действительно пригласили сюда просто выпить чаю.

Ся Дун не произнесла ни слова, и Мэй Чансу также хранил молчание и с тонкой улыбкой пил свой чай. Благодаря горячему чаю его обычно бледное лицо немного порозовело и он выглядел утонченно и изысканно. Ся Дун некоторое время рассматривала его, а потом слегка вздохнула и произнесла:

- У меня есть несколько откровенных слов для вас. Я надеюсь, вы меня простите.

- Офицеру Ся Дун нет необходимости соблюдать церемонии. - Мэй Чансу обращался к ней уважительно, а его тон был приятным. - Пожалуйста, говорите свободно.

- Господин Су определенно необычайно талантлив, и я не могу ясно разглядеть ваши намерения. Но... независимо от того, что вы за человек, у меня есть два предположения.

- Ах, - улыбнулся МэйЧансу. - Прошу вас продолжайте.

- Вы можете быть утонченным ученым или хитрым и продуманным стратегом, не важно. Вы совершенно не подходите княжне Нихуан.

Улыбка не сошла с лица Мэй Чансу, и он мягко спросил:

- Неужели офицер Ся наслушалась всяких слухов обо мне, как о будущем муже княжны Нихуан, и пришла сегодня, желая удостовериться лично?

- Да, это мои истинные намерения, но он вызваны не только этими слухами. - Ся Дун улыбнулась в ответ.

- Да?

- Я знакома с княжной Нихуан уже много лет, хорошо знаю ее характер. Без каких-либо особых причин, даже если бы Его Величество или принцы ценили вас превыше всего, она никогда не стала бы оказывать вам подобного внимания. - в этот момент взгляд Ся Дун внезапно похолодел. - Но вы не выказали должного ответа на оказанную княжной милость. Можно сказать, вы не проявили совершенно никакого внимания, и я этого не понимаю. Некоторые люди в резиденции Му считают также, что господин Су, оказывается, довольно высокомерен и недостаточно вежлив.

Горькая улыбка появилась на губах Мэй Чансу. Он поднял свою чашку, сделал маленький глоток и медленно произнес:

- Офицер Ся.. Я тоже буду откровенен. Вы ошибаетесь.

- Ошибаюсь?

- Княжна невероятно изящна, обладает утонченными манерами. Я же не глух и не слеп, чтобы не впечатлиться этим. Но... С одной стороны, я болен и слаб, и вряд ли проживу долго, поэтому не желаю такого мужа, как я, ни одной женщине, тем более княжне. С другой стороны, даже если бы у меня были подобные намерения, я боюсь, что сама княжна совершенно не расположена выходить замуж. Как заметила офицер Ся, неважно, что я за человек, я не подхожу для княжны. Если офицер Ся знает это, так как же сама княжна может этого не понимать? Человек, которого она могла бы удержать в своем сердце, должен быть справедливым, гордым молодым воином, который сможет отправиться с ней на поле битвы и сражаться с ней бок о бок, чтобы победить врагов нашего государства. Как она может обратить внимание на кого-то, похожего на меня, больного и слабого, совсем не героя.

- Но Нихуан....

- Княжна Нихуан действительно отнеслась ко мне с необычайной добротой, но причина не в том, о чем все подумали. - Мэй Чансу отставил чашку и протянул свои руки над жаровней, чтобы согреться. - У офицера Ся, как чиновника управления Сюаньцзин, есть свои особенные методы, и мое прошлое было вами внимательно изучено, разве нет?

Ся Дун медленно кивнула и подтвердила:

- Это правда. Я была поражена, когда узнала, как молод глава Союза Цзянцзо.

Мэй Чансу проследил за белым паром от своего собственного дыхания и сказал:

- Княжна также хорошо обо мне осведомлена. И причина, по которой она так благосклонно относилась ко мне, заключается только в этом и ни в чем другом.

Ся Дун в замешательстве подняла бровь .

- Хотя Союз Цзянцзо является величайшим братством в мире и имеет некоторое влияние, но, если вы не возражаете против моего мнения, в конце концов, это всего лишь один из союзов в цзянху. Как княжна, которая командует сотнями тысяч солдат, может впечатлиться вашей особой?

- А разве княжна так уж впечатлена моей особой? - Мэй Чансу усмехнулся. - Я не смею даже думать об этом. Как я уже сказал, доброе отношение ко мне княжны обусловлено лишь моим положением главы Союза Цзянцо. И это правда.

Ся Дун нахмурилась.

- Мир не полон такими же умными людьми, как господин Су. Не могли бы вы говорить более ясно.

Мэй Чансу медленно приподнялся, достал из рукава несколько ароматных палочек и бросил их в огонь, затем взял маленькую жаровню, которую все время держал рядом, поднял крышку и положил внутрь несколько новых кусочков горячего угля, затем снова обхватил ее руками, и, удобно устроившись на длинной скамье, наконец, с улыбкой произнес:

- Даже в такую безрадостную погоду, можно приятно посидеть за чашкой хорошего чая, вдыхая приятные ароматы. Если офицер Ся не торопится, не желает ли она еще немного задержаться в этой беседке и выслушать одну историю?


*(автор перевода с китайского предполагает здесь игру слов. Мэй Чансу описывает кипящую воду (пена - снег, вода - чистая роса). Он говорит: «mei snow», mei, как в «Meiling», хотя это может быть и "цветок сливы") Я думаю, что невозможно, чтобы МЧС намекал здесь на горы Мэйлин, уже в имени Мэй Чан Су (梅长苏 ) и слове Мэйлин (梅岭 один и тот же иерог, а игра слов во время чаепития - это просто образные выражения, которые может использовать образованный любитель чая. Возможно, что он употребил иероглиф "снег" потому, что он кроме прочего означает "смывать обиду", а иерог "роса" - обнаружиться, появиться, удостоиться милостью... Может и троллинг, типа забудем ваше позорное поражение от моего телохранителя, выпив первосортного чаю? Но сомневаюсь. Просто непонятно почему автор пишет про сливу и снег. Сливовый снег? Пузырьки в чайнике у них с этим ассоциироваться могут?Кто знает китайский, если хочет, пусть прояснит))(七分梅雪 ，三分清露，如今水已新开，宁饮一杯

@темы: "Архив Ланъя", Перевод "Список архива Ланъя"