Логин
читать дальше
Сначала Мэй Чансу планировал посетить Принца Юя и убедить его не вступаться за Мэн Чжи, а после отправиться в Управление Сюаньцзин, чтобы расспросить Ся Дун о намерениях Императора приказать Управлению принять участие в расследовании. Но он оказался на шаг позади, а Принц Юй, вероятно, уже входил во Дворец. Теперь Мэй Чансу опасался, что любое его действие будет рассматриваться, как совершенное от имени Принца Юя. Лучшим вариантом сейчас было не действовать и посмотреть, как будут развиваться события.
Возвращаясь в свое поместье, Мэй Чансу сидел в паланкине с закрытыми глазами и со всех сторон обдумывал сложившуюся ситуацию. Заступничество Принца Юя за Мэн Чжи, несомненно, заставит Императора подозревать своего генерала. На первых порах Император не выкажет эти подозрения, но, по крайней мере, он не позволит Мэн Чжи продолжить расследование силами только своих людей. Император обязательно одновременно направит офицеров Управления Сюаньцзин для расследования. Се Юй, делая свой ход, прекрасно понимал, что офицеры Сюаньцзин рано или поздно вмешаются в это дело. Это означало, что он был очень уверен в отсутствии улик на месте преступления. Хоу Нин являлся высокопоставленным военным чиновником, даже если Ся Дун заподозрит его, она не сможет доложить об этом Императору без доказательств. Кроме того, в нынешней напряженной атмосфере борьбы за власть любое голословное обвинение будет объявлено противоположной стороной «намеренным оговором» и не только не достигнет своей цели, но даже вызовет обратный эффект.
Итак, самым важным было найти доказательства, но это было чрезвычайно сложно. Работа наемных убийц была быстрой и чистой, без единого намека на их личности. Естественно, никаких следов там найти не удалось, не говоря уже о том, что нападение произошло в канун Нового года на безлюдной и тихой дороге у стен Дворца. Помимо предположения, что за всем этим стоит Се Юй, и, следовательно, необходимости тщательной проверки Чжо Динфэна, больше никаких других зацепок не было.
Мэй Чансу глубоко вздохнул и почувствовал, что в паланкине стало немного душно. Он потянулся, чтобы откинуть занавес и впустить свежего воздуха.
Наступил почти полдень и на улицах было людно. Многие горожане были одеты в нарядные одежды, в руках держали подарки и выглядели счастливыми, словно оставили все заботы и неприятности в стороне. Это был первый день нового года.
Мэй Чансу грустно улыбнулся и уже собрался было опустить занавес, когда внезапно заметил одетого в серое платье невысокого мальчишку, лет тринадцати.
Мэй Чансу обратил на него внимание лишь потому, что тот при виде его маленького зеленого паланкина сразу же встал с края дороги и склонился в церемонном поклоне.
- Остановитесь. – поспешно приказал Мэй Чансу двум охранникам, несущим его паланкин, а затем распахнул занавес и жестом подозвал мальчика.
Тот на мгновение опешил, затем сорвался с места, подбежал, встал на колени и склонился перед Мэй Чансу до самой земли.
- Я поздравляю господина Су с новым годом и желаю ему удачи и крепкого здоровья. – тихо проговорил мальчик.
- О, это же Шухун. Ты здесь один?
- Да, господин Су.
Шухун был одним из двух рабов, вместе с Тиншеном спасенных со Скрытого двора. В то время, когда всех троих готовили к бою с Байли Ци, основная забота по их обучению лежала на Фэйлю. Мэй Чансу в большей степени занимался Тиншэном и не обращал особого внимания на двух других детей. К тому же Шухун по характеру был тихим и молчаливым. С тех пор, как мальчики были приняты в резиденцию Принца Цзина с ее строгим распорядком, но хорошими условиями жизни, где их тепло одевали и досыта кормили, Шухун успел подрасти и набраться сил. Именно поэтому Мэй Чансу не сразу узнал его.
- Я слышал, что Тиншэн заболел. Сейчас ему лучше?
- Лекарь сказал, что ци холода уже рассеялась, и после еще двух приемов лекарства он сможет встать с постели.
Мэй Чансу кивнул. Первоначально он намеревался перевезти троих детей в резиденцию Су в канун Нового года, но планы были отменены, потому что Тиншэн заболел и не мог встать с постели. Мэй Чансу прекрасно понимал, что Принц Цзин будет хорошо заботиться о Тиншэне, и поэтому не волновался за него. Услышав слова Шухуна, он понял, что это, вероятно, было обычное недомогание.
- Так ты вышел, чтобы купить лекарства для Тиншэна? - спросил Мэй Чансу, кинув взгляд на сверток в руках мальчика.
- Да, господин.
- Вы втроем пережили трудные времена во Дворце, должны заботиться друг о друге и поддерживать. - Мэй Чансу протянул руку, чтобы потрепать Шухуна по голове, и мягко добавил - Ты на два года старше их обоих, поэтому должен нести ответственность, как старший брат.
- Угу! - Шухун твердо кивнул, а его взгляд был полон восхищения. - Господин Су, я много учусь и тренируюсь. В будущем, будь то на поле боя или в науке, я не подведу вас.
- Очень хорошо. Молодые люди должны обладать героическим духом и высокими стремлениями, чтобы хорошо служить Императору и стране, - ободряюще сказал Мэй Чансу. - Холодно, поскорее возвращайся. Не забывай хорошо заботиться о Тиншэне.
- Да, господин! - ответил Шухун, отступил в сторону и почтительно замер. Мэй Чансу увидел, насколько серьезно этот ребенок относится к этикету и вежливости, и понял, что тот не уйдет первым. Улыбнувшись мальчику, он приказал охранникам продолжить путь.
Когда паланкин остановился во внутреннем дворе поместья Су, Ли Ган помог Мэй Чансу выбраться наружу и спросил:
- Глава, почему вы вернулись так рано? Принц Юй еще не приходил…
- Сегодня он не придет. – Мэй Чансу поспешил в дом, на ходу скидывая плащ. Хотя внутри никого не было, жаровня ярко горела, прогревая всю комнату к возвращению своего хозяина. Мэй Чансу сел на мягкий стул, а Ли Ган уже приказывал людям принести согретые покрывала и свежеприготовленный суп.
- Тун Лу приходил сегодня?
- Да. Он хотел дождаться главу, но я не знал, что вы вернетесь так скоро, поэтому отослал его… Глава желает его видеть?
- Не важно. Выясните, с кем из мастеров боевых искусств Чжо Динфэн недавно общался, и кто из них прибыл в столицу. Скажите Тринадцатому господину внимательно следить за всеми мастерами меча в столице, к каким бы союзам они ни принадлежали. И установите наблюдение за резиденцией Се, я хочу, чтобы мне немедленно докладывали о каждом шаге Чжо Динфэна и его старшего сына Чжо Цинъяо. Все понятно?
- Я все понял. - Ли Ган обладал исключительной памятью, и слово в слово повторил указания Мэй Чансу, прежде чем немедленно удалиться, чтобы выполнить их.
Мэй Чан откинулся на спинку стула, взял со столика визитные карточки и рассеянно их проглядел. Скорее всего, они принадлежали чиновникам со стороны Принца Юя, которых он присылал, чтобы оказать необходимое почтение. Вероятно, Ли Ган посчитал ненужным сообщать об этом, и поэтому отложил их в сторону, чтобы Мэй Чансу мог просмотреть их на досуге.
Фейлю бесшумно появился в комнате с белоснежным почтовым голубем в руке. Красивое лицо юноши было напряжено, когда он подошел к Мэй Чансу и протянул ему голубя. После чего бросился рядом на пол и уткнулся в колени брата Су.
Мэй Чансу улыбнулся, погладив юношу по затылку, затем вынул свернутую в трубку бумагу из торбочки на голубиной лапке и развернул послание. Его глаза сверкнули, но в следующее мгновение вновь обрели безмятежность, а бумага была небрежно брошена в жаровню.
Маленький голубь, напуганный пламенем жаровни, втянул голову и коротко выкрикнул «о-ррр». Мэй Чансу погладил его головку кончиками пальцев и сказал:
- Не кричи. Увидев тебя Фэйлю расстроился, и, если ты продолжишь кричать, он вырвет тебе перья.
- Больше не буду! – запротестовал Фэйлю, внезапно подняв голову.
- Но наш Фэйлю очень хочет их вырвать, только он не смеет. - Мэй Чансу ущипнул его за щеку. - В прошлый раз тебя заперли в темной комнате не потому ли, что ты спрятал одного из почтовых голубей брата Линь Чэня?
- Больше не буду! - Фэйлю от гнева надул щеки.
- Я знаю, что ты больше не будешь этого делать, - с улыбкой похвалил его Мэй Чансу. – Сегодня ты был очень хорошим. Хоть ты не хотел, но все же принес мне этого голубя, не прятал его, как в прошлый раз...
- Очень хорошим!
- Да, очень хорошим. Иди и принеси брату Су бумагу и самую маленькую кисть для письма, хорошо?
- Да!
Фэйлю вскочил, и в одно мгновение принес бумагу и кисть. Мэй Чансу написал несколько коротких слов на краю бумаги, оторвал полоску, скатал ее и поместил в торбочку. Затем он отдал голубя обратно Фэйлю.
- Фэйлю может пойти и выпустить его.
Фэйлю медленно, немного неохотно поднялся, но, увидев улыбающегося ему Мэй Чансу, послушно вытащил голубя на улицу. Он подбросил его в воздух и наблюдал, как тот немного покружил над двором, прежде чем исчезнуть вдали.
Даже когда снежно-белый голубь скрылся из вида, Фэйлю все еще продолжал смотреть в небо, провожая его взглядом. Ли Ган, идущий с внешнего двора с золотой визитной карточкой в руке, заметил замершего мальчика и невольно рассмеялся.
- Фейлю, ты ждешь, когда с неба спустится богиня?
- Нет! - голос Фэйлю был немного сердитым.
- Хорошо, хорошо, хорошо, можешь не торопиться и ждать дальше.
- Нет! Очень злой.
Ли Ган ухмыльнулся, уклоняясь от удара Фэйлю, но переступив порог комнаты он сразу стал серьезным.
- Глава, молодой господин Янь приехал с визитом.
Мэй Чансу с сомнением взглянул на визитную карточку и невольно рассмеялся.
- Когда это он стал таким вежливым? Всегда приходил без предупреждения, громкий и веселый. Боюсь, ему есть что сказать. Попроси его войти.
- Слушаюсь. – как только Ли Ган удалился, в комнату быстро вошел Янь Юйцзинь, одетый в ярко-красный плащ. Выглядел он, как обычно, блистательно и утонченно, и если не присматриваться внимательно, то невозможно было заметить необычное выражение его лица.
- Юйцзинь, прошу, проходи и присаживайся. - Взгляд Мэй Чансу небрежно скользнул по слегка покрасневшим глазам сына императорского шурина. Ли Гану был отдан приказ подать закуски.
- Брату Су не нужно утруждать себя. - Янь Юйцзинь приподнялся со стула, чтобы принять чай, но когда Ли Ган и остальные слуги ушли, он сразу же отставил чашку и поднялся, сложив руки в сторону Мэй Чансу в поклоне.
- Постой, постой, - Мэй Чансу с улыбкой принялся поднимать его, - Мы с тобой почти одного возраста, это неправильный поклон.
- Брату Су хорошо известно, что этот поклон Юйцзиня не в честь нового года, - ответил Юйцзинь с редкой серьезностью. - Это благодарность брату Су за спасение жизни всей семьи Янь.
Мэй Чансу похлопал его по руке, показывая ему на стул, и медленно произнес:
- Хоу Янь уже…
- Прошлой ночью отец все мне рассказал, - лицо Янь Юйцзиня было бледным, а говорил он с низко опущенной головой. - Если отец пренебрегал мной в прошлом, то и я, как его сын, никогда не знал о страданиях в его сердце. Поэтому я не могу назваться почтительным сыном…
- То, что вы двое смогли прийти к взаимопониманию, действительно является поводом для радости и праздника, - тепло улыбнулся Мэй Чансу. - Что касается причин, по которым я спас твоего уважаемого отца, тебе не следует об этом думать. Во дворце все быстро меняется, и события могут стать неуправляемыми. Я просто не хотел, чтобы действия твоего уважаемого отца повлекли за собой беспорядки, вот и все.
Янь Юйцзинь пристально на него посмотрел.
- Я не хочу подробно разбираться в причинах, стоящих за поступками брата Су, но я верю, что в этом есть дружеские чувства. По правде говоря, даже сейчас мой отец не сожалеет о своих планах и действиях, которые он предпринял, но он также благодарен за то, что вы его остановили. Чувства и мотивы человека часто бывают настолько сложными, что их невозможно разделить на черное и белое, аккуратно разрезать ножом на две половинки. Но, несмотря ни на что, мир в семье Янь был сохранен, и мне следует помнить только о доброй воле брата Су. Что до других, более сложных причин, какое они имеют отношение ко мне?
Мэй Чансу долго смотрел на него, а затем вдруг невольно рассмеялся.
- А ты оказался даже умнее, чем я предполагал. Хотя твой вид может казаться немного легкомысленным, сам ты - надежная опора для тех, кого считаешь своими друзьями.
- Брат Су слишком добр, - улыбнулся Янь Юйцзинь. - Никто не может предсказать, как дальше сложатся наши судьбы и с чем нам придется столкнуться в будущем. Единственное, что в наших руках, - это сердце, и ничего более.
- Хорошо сказано, за это следует выпить. – кивнул и улыбнулся Мэй Чансу. – К сожалению, я все еще принимаю снадобья, и не могу тебя поддержать.
- Я выпью за брата Су. – радостно ответил Янь Юйцзинь. После он поднялся и вышел во двор, чтобы найти Ли Гана и попросить у того кувшинчик вина и две чашки. Когда подали вино, Юйцзинь взял одну чашку в левую руку, а вторую в правую, слегка стукнул их друг о друга и осушил обе.
- Ты и Цзинжуй лучшие друзья, но у вас очень разные характеры, - невольно вздохнул Мэй Чансу. – В эти дни он тоже очень занят, ведь ему следует заботиться об обеих семьях.
- Он никогда не выходит в первый день нового года, ведь он должен уделить внимание всем родителям, - сказал Янь Юйцзинь с улыбкой. - Даже если я захочу его увидеть, мне придется подождать до второго дня нового года.
Мэй Чансу бросил на него взгляд и сказал обыденным тоном:
- Тогда приведи его сюда завтра. Видишь, как здесь тихо, других друзей у меня немного.
- Конечно, я боюсь только Се Би тоже захочет прийти. Кстати, Се Сюй на новый год приехал домой с обучения. Вы уже встречались с ним?
- Третий сын в семье Се?
- Да, хотя он самый молодой, он лучше всех разбирается в учениях и истории, и дядя Се надеется, что он достигнет высших оценок на экзаменах, поэтому он отправил его учиться в школу Суншань. Он возвращается только на новый год, и его всегда сопровождает брат Цинъяо.
- Говорят, что после того, как Чжо Цинъяо женится на старшей дочери хоу Нина, Се Би тоже женится на дочери из семьи Чжо?
- Угу, думаю, Цзинжуй рассказывал о такой договоренности.
- Семьи Се и Чжо поженили своих детей, и есть еще Цзинжуй. Поэтому они действительно стали родней.
- Это правильно. Хотя когда-то они ссорились из-за Цзинжуя, зато теперь стали такими близкими, словно одной семьей. Это классический пример того, как хорошее выходит из плохого.
Мэй Чансу вежливо улыбнулся и не продолжил тему, а небрежно перевел разговор. Вскоре после этого вошел лекарь Янь с чашей, наполненной лекарством, и Юйцзинь, обеспокоенный тем, что мешает отдыху Мэй Чансу, встал и попрощался.
Выпив лекарство, Мэй Чансу откинулся на мягкую лежанку и проспал четыре часа. Проснувшись, он принял несколько заурядных гостей, и только после этого вернулся к своей книге.
Когда наступила ночь и зажглись лампы, Фэйлю снова начал устраивать фейерверк во дворе. Мэй Чансу, улыбаясь, наблюдал за ним из комнаты, пока тот не закончил, а затем легко помахал ему рукой.
- Хочешь играть?
- Нет, брат Су не хочет играть, - улыбнулся Мэй Чансу, наклонившись ближе к его уху. - Фэйлю, давай тайком навестим брата Мэна, хорошо?
Сначала Мэй Чансу планировал посетить Принца Юя и убедить его не вступаться за Мэн Чжи, а после отправиться в Управление Сюаньцзин, чтобы расспросить Ся Дун о намерениях Императора приказать Управлению принять участие в расследовании. Но он оказался на шаг позади, а Принц Юй, вероятно, уже входил во Дворец. Теперь Мэй Чансу опасался, что любое его действие будет рассматриваться, как совершенное от имени Принца Юя. Лучшим вариантом сейчас было не действовать и посмотреть, как будут развиваться события.
Возвращаясь в свое поместье, Мэй Чансу сидел в паланкине с закрытыми глазами и со всех сторон обдумывал сложившуюся ситуацию. Заступничество Принца Юя за Мэн Чжи, несомненно, заставит Императора подозревать своего генерала. На первых порах Император не выкажет эти подозрения, но, по крайней мере, он не позволит Мэн Чжи продолжить расследование силами только своих людей. Император обязательно одновременно направит офицеров Управления Сюаньцзин для расследования. Се Юй, делая свой ход, прекрасно понимал, что офицеры Сюаньцзин рано или поздно вмешаются в это дело. Это означало, что он был очень уверен в отсутствии улик на месте преступления. Хоу Нин являлся высокопоставленным военным чиновником, даже если Ся Дун заподозрит его, она не сможет доложить об этом Императору без доказательств. Кроме того, в нынешней напряженной атмосфере борьбы за власть любое голословное обвинение будет объявлено противоположной стороной «намеренным оговором» и не только не достигнет своей цели, но даже вызовет обратный эффект.
Итак, самым важным было найти доказательства, но это было чрезвычайно сложно. Работа наемных убийц была быстрой и чистой, без единого намека на их личности. Естественно, никаких следов там найти не удалось, не говоря уже о том, что нападение произошло в канун Нового года на безлюдной и тихой дороге у стен Дворца. Помимо предположения, что за всем этим стоит Се Юй, и, следовательно, необходимости тщательной проверки Чжо Динфэна, больше никаких других зацепок не было.
Мэй Чансу глубоко вздохнул и почувствовал, что в паланкине стало немного душно. Он потянулся, чтобы откинуть занавес и впустить свежего воздуха.
Наступил почти полдень и на улицах было людно. Многие горожане были одеты в нарядные одежды, в руках держали подарки и выглядели счастливыми, словно оставили все заботы и неприятности в стороне. Это был первый день нового года.
Мэй Чансу грустно улыбнулся и уже собрался было опустить занавес, когда внезапно заметил одетого в серое платье невысокого мальчишку, лет тринадцати.
Мэй Чансу обратил на него внимание лишь потому, что тот при виде его маленького зеленого паланкина сразу же встал с края дороги и склонился в церемонном поклоне.
- Остановитесь. – поспешно приказал Мэй Чансу двум охранникам, несущим его паланкин, а затем распахнул занавес и жестом подозвал мальчика.
Тот на мгновение опешил, затем сорвался с места, подбежал, встал на колени и склонился перед Мэй Чансу до самой земли.
- Я поздравляю господина Су с новым годом и желаю ему удачи и крепкого здоровья. – тихо проговорил мальчик.
- О, это же Шухун. Ты здесь один?
- Да, господин Су.
Шухун был одним из двух рабов, вместе с Тиншеном спасенных со Скрытого двора. В то время, когда всех троих готовили к бою с Байли Ци, основная забота по их обучению лежала на Фэйлю. Мэй Чансу в большей степени занимался Тиншэном и не обращал особого внимания на двух других детей. К тому же Шухун по характеру был тихим и молчаливым. С тех пор, как мальчики были приняты в резиденцию Принца Цзина с ее строгим распорядком, но хорошими условиями жизни, где их тепло одевали и досыта кормили, Шухун успел подрасти и набраться сил. Именно поэтому Мэй Чансу не сразу узнал его.
- Я слышал, что Тиншэн заболел. Сейчас ему лучше?
- Лекарь сказал, что ци холода уже рассеялась, и после еще двух приемов лекарства он сможет встать с постели.
Мэй Чансу кивнул. Первоначально он намеревался перевезти троих детей в резиденцию Су в канун Нового года, но планы были отменены, потому что Тиншэн заболел и не мог встать с постели. Мэй Чансу прекрасно понимал, что Принц Цзин будет хорошо заботиться о Тиншэне, и поэтому не волновался за него. Услышав слова Шухуна, он понял, что это, вероятно, было обычное недомогание.
- Так ты вышел, чтобы купить лекарства для Тиншэна? - спросил Мэй Чансу, кинув взгляд на сверток в руках мальчика.
- Да, господин.
- Вы втроем пережили трудные времена во Дворце, должны заботиться друг о друге и поддерживать. - Мэй Чансу протянул руку, чтобы потрепать Шухуна по голове, и мягко добавил - Ты на два года старше их обоих, поэтому должен нести ответственность, как старший брат.
- Угу! - Шухун твердо кивнул, а его взгляд был полон восхищения. - Господин Су, я много учусь и тренируюсь. В будущем, будь то на поле боя или в науке, я не подведу вас.
- Очень хорошо. Молодые люди должны обладать героическим духом и высокими стремлениями, чтобы хорошо служить Императору и стране, - ободряюще сказал Мэй Чансу. - Холодно, поскорее возвращайся. Не забывай хорошо заботиться о Тиншэне.
- Да, господин! - ответил Шухун, отступил в сторону и почтительно замер. Мэй Чансу увидел, насколько серьезно этот ребенок относится к этикету и вежливости, и понял, что тот не уйдет первым. Улыбнувшись мальчику, он приказал охранникам продолжить путь.
Когда паланкин остановился во внутреннем дворе поместья Су, Ли Ган помог Мэй Чансу выбраться наружу и спросил:
- Глава, почему вы вернулись так рано? Принц Юй еще не приходил…
- Сегодня он не придет. – Мэй Чансу поспешил в дом, на ходу скидывая плащ. Хотя внутри никого не было, жаровня ярко горела, прогревая всю комнату к возвращению своего хозяина. Мэй Чансу сел на мягкий стул, а Ли Ган уже приказывал людям принести согретые покрывала и свежеприготовленный суп.
- Тун Лу приходил сегодня?
- Да. Он хотел дождаться главу, но я не знал, что вы вернетесь так скоро, поэтому отослал его… Глава желает его видеть?
- Не важно. Выясните, с кем из мастеров боевых искусств Чжо Динфэн недавно общался, и кто из них прибыл в столицу. Скажите Тринадцатому господину внимательно следить за всеми мастерами меча в столице, к каким бы союзам они ни принадлежали. И установите наблюдение за резиденцией Се, я хочу, чтобы мне немедленно докладывали о каждом шаге Чжо Динфэна и его старшего сына Чжо Цинъяо. Все понятно?
- Я все понял. - Ли Ган обладал исключительной памятью, и слово в слово повторил указания Мэй Чансу, прежде чем немедленно удалиться, чтобы выполнить их.
Мэй Чан откинулся на спинку стула, взял со столика визитные карточки и рассеянно их проглядел. Скорее всего, они принадлежали чиновникам со стороны Принца Юя, которых он присылал, чтобы оказать необходимое почтение. Вероятно, Ли Ган посчитал ненужным сообщать об этом, и поэтому отложил их в сторону, чтобы Мэй Чансу мог просмотреть их на досуге.
Фейлю бесшумно появился в комнате с белоснежным почтовым голубем в руке. Красивое лицо юноши было напряжено, когда он подошел к Мэй Чансу и протянул ему голубя. После чего бросился рядом на пол и уткнулся в колени брата Су.
Мэй Чансу улыбнулся, погладив юношу по затылку, затем вынул свернутую в трубку бумагу из торбочки на голубиной лапке и развернул послание. Его глаза сверкнули, но в следующее мгновение вновь обрели безмятежность, а бумага была небрежно брошена в жаровню.
Маленький голубь, напуганный пламенем жаровни, втянул голову и коротко выкрикнул «о-ррр». Мэй Чансу погладил его головку кончиками пальцев и сказал:
- Не кричи. Увидев тебя Фэйлю расстроился, и, если ты продолжишь кричать, он вырвет тебе перья.
- Больше не буду! – запротестовал Фэйлю, внезапно подняв голову.
- Но наш Фэйлю очень хочет их вырвать, только он не смеет. - Мэй Чансу ущипнул его за щеку. - В прошлый раз тебя заперли в темной комнате не потому ли, что ты спрятал одного из почтовых голубей брата Линь Чэня?
- Больше не буду! - Фэйлю от гнева надул щеки.
- Я знаю, что ты больше не будешь этого делать, - с улыбкой похвалил его Мэй Чансу. – Сегодня ты был очень хорошим. Хоть ты не хотел, но все же принес мне этого голубя, не прятал его, как в прошлый раз...
- Очень хорошим!
- Да, очень хорошим. Иди и принеси брату Су бумагу и самую маленькую кисть для письма, хорошо?
- Да!
Фэйлю вскочил, и в одно мгновение принес бумагу и кисть. Мэй Чансу написал несколько коротких слов на краю бумаги, оторвал полоску, скатал ее и поместил в торбочку. Затем он отдал голубя обратно Фэйлю.
- Фэйлю может пойти и выпустить его.
Фэйлю медленно, немного неохотно поднялся, но, увидев улыбающегося ему Мэй Чансу, послушно вытащил голубя на улицу. Он подбросил его в воздух и наблюдал, как тот немного покружил над двором, прежде чем исчезнуть вдали.
Даже когда снежно-белый голубь скрылся из вида, Фэйлю все еще продолжал смотреть в небо, провожая его взглядом. Ли Ган, идущий с внешнего двора с золотой визитной карточкой в руке, заметил замершего мальчика и невольно рассмеялся.
- Фейлю, ты ждешь, когда с неба спустится богиня?
- Нет! - голос Фэйлю был немного сердитым.
- Хорошо, хорошо, хорошо, можешь не торопиться и ждать дальше.
- Нет! Очень злой.
Ли Ган ухмыльнулся, уклоняясь от удара Фэйлю, но переступив порог комнаты он сразу стал серьезным.
- Глава, молодой господин Янь приехал с визитом.
Мэй Чансу с сомнением взглянул на визитную карточку и невольно рассмеялся.
- Когда это он стал таким вежливым? Всегда приходил без предупреждения, громкий и веселый. Боюсь, ему есть что сказать. Попроси его войти.
- Слушаюсь. – как только Ли Ган удалился, в комнату быстро вошел Янь Юйцзинь, одетый в ярко-красный плащ. Выглядел он, как обычно, блистательно и утонченно, и если не присматриваться внимательно, то невозможно было заметить необычное выражение его лица.
- Юйцзинь, прошу, проходи и присаживайся. - Взгляд Мэй Чансу небрежно скользнул по слегка покрасневшим глазам сына императорского шурина. Ли Гану был отдан приказ подать закуски.
- Брату Су не нужно утруждать себя. - Янь Юйцзинь приподнялся со стула, чтобы принять чай, но когда Ли Ган и остальные слуги ушли, он сразу же отставил чашку и поднялся, сложив руки в сторону Мэй Чансу в поклоне.
- Постой, постой, - Мэй Чансу с улыбкой принялся поднимать его, - Мы с тобой почти одного возраста, это неправильный поклон.
- Брату Су хорошо известно, что этот поклон Юйцзиня не в честь нового года, - ответил Юйцзинь с редкой серьезностью. - Это благодарность брату Су за спасение жизни всей семьи Янь.
Мэй Чансу похлопал его по руке, показывая ему на стул, и медленно произнес:
- Хоу Янь уже…
- Прошлой ночью отец все мне рассказал, - лицо Янь Юйцзиня было бледным, а говорил он с низко опущенной головой. - Если отец пренебрегал мной в прошлом, то и я, как его сын, никогда не знал о страданиях в его сердце. Поэтому я не могу назваться почтительным сыном…
- То, что вы двое смогли прийти к взаимопониманию, действительно является поводом для радости и праздника, - тепло улыбнулся Мэй Чансу. - Что касается причин, по которым я спас твоего уважаемого отца, тебе не следует об этом думать. Во дворце все быстро меняется, и события могут стать неуправляемыми. Я просто не хотел, чтобы действия твоего уважаемого отца повлекли за собой беспорядки, вот и все.
Янь Юйцзинь пристально на него посмотрел.
- Я не хочу подробно разбираться в причинах, стоящих за поступками брата Су, но я верю, что в этом есть дружеские чувства. По правде говоря, даже сейчас мой отец не сожалеет о своих планах и действиях, которые он предпринял, но он также благодарен за то, что вы его остановили. Чувства и мотивы человека часто бывают настолько сложными, что их невозможно разделить на черное и белое, аккуратно разрезать ножом на две половинки. Но, несмотря ни на что, мир в семье Янь был сохранен, и мне следует помнить только о доброй воле брата Су. Что до других, более сложных причин, какое они имеют отношение ко мне?
Мэй Чансу долго смотрел на него, а затем вдруг невольно рассмеялся.
- А ты оказался даже умнее, чем я предполагал. Хотя твой вид может казаться немного легкомысленным, сам ты - надежная опора для тех, кого считаешь своими друзьями.
- Брат Су слишком добр, - улыбнулся Янь Юйцзинь. - Никто не может предсказать, как дальше сложатся наши судьбы и с чем нам придется столкнуться в будущем. Единственное, что в наших руках, - это сердце, и ничего более.
- Хорошо сказано, за это следует выпить. – кивнул и улыбнулся Мэй Чансу. – К сожалению, я все еще принимаю снадобья, и не могу тебя поддержать.
- Я выпью за брата Су. – радостно ответил Янь Юйцзинь. После он поднялся и вышел во двор, чтобы найти Ли Гана и попросить у того кувшинчик вина и две чашки. Когда подали вино, Юйцзинь взял одну чашку в левую руку, а вторую в правую, слегка стукнул их друг о друга и осушил обе.
- Ты и Цзинжуй лучшие друзья, но у вас очень разные характеры, - невольно вздохнул Мэй Чансу. – В эти дни он тоже очень занят, ведь ему следует заботиться об обеих семьях.
- Он никогда не выходит в первый день нового года, ведь он должен уделить внимание всем родителям, - сказал Янь Юйцзинь с улыбкой. - Даже если я захочу его увидеть, мне придется подождать до второго дня нового года.
Мэй Чансу бросил на него взгляд и сказал обыденным тоном:
- Тогда приведи его сюда завтра. Видишь, как здесь тихо, других друзей у меня немного.
- Конечно, я боюсь только Се Би тоже захочет прийти. Кстати, Се Сюй на новый год приехал домой с обучения. Вы уже встречались с ним?
- Третий сын в семье Се?
- Да, хотя он самый молодой, он лучше всех разбирается в учениях и истории, и дядя Се надеется, что он достигнет высших оценок на экзаменах, поэтому он отправил его учиться в школу Суншань. Он возвращается только на новый год, и его всегда сопровождает брат Цинъяо.
- Говорят, что после того, как Чжо Цинъяо женится на старшей дочери хоу Нина, Се Би тоже женится на дочери из семьи Чжо?
- Угу, думаю, Цзинжуй рассказывал о такой договоренности.
- Семьи Се и Чжо поженили своих детей, и есть еще Цзинжуй. Поэтому они действительно стали родней.
- Это правильно. Хотя когда-то они ссорились из-за Цзинжуя, зато теперь стали такими близкими, словно одной семьей. Это классический пример того, как хорошее выходит из плохого.
Мэй Чансу вежливо улыбнулся и не продолжил тему, а небрежно перевел разговор. Вскоре после этого вошел лекарь Янь с чашей, наполненной лекарством, и Юйцзинь, обеспокоенный тем, что мешает отдыху Мэй Чансу, встал и попрощался.
Выпив лекарство, Мэй Чансу откинулся на мягкую лежанку и проспал четыре часа. Проснувшись, он принял несколько заурядных гостей, и только после этого вернулся к своей книге.
Когда наступила ночь и зажглись лампы, Фэйлю снова начал устраивать фейерверк во дворе. Мэй Чансу, улыбаясь, наблюдал за ним из комнаты, пока тот не закончил, а затем легко помахал ему рукой.
- Хочешь играть?
- Нет, брат Су не хочет играть, - улыбнулся Мэй Чансу, наклонившись ближе к его уху. - Фэйлю, давай тайком навестим брата Мэна, хорошо?
: 贵妃 (guifei/драгоценная супруга), 淑妃 (shufei/добродетельная супруга), 德妃 (defei/нравственная/милостивая супруга), 贤妃 (xianfei/’талантливая/мудрая супруга).
