Логин
читать дальше
Вернувшись в поместье, Мэй Чансу сразу же отправился отдыхать, потому что знал о предстоящей бессонной ночи.
И действительно, сразу после третьей стражи Фэйлю подлетел к краю его кровати и сказал:
- Стучат.
Мэй Чансу быстро встал и привел себя в порядок, а затем уговорил Фэйлю подождать снаружи, и поспешно прошел в тайный проход.
Принц Цзин сидел на своем обычном месте в потайной комнате, опустив голову в глубокой задумчивости. Услышав шаги Мэй Чансу, он поднял голову. Выражение его лица было спокойным, но в его глазах горели сложные чувства.
- Ваше высочество. – Мэй Чансу слегка поклонился, - Вы пришли...
— Кажется, вы ожидали мой приход. - принц Цзин поднял руку и жестом пригласил его сесть. - Сегодня выступление господина Су в тюрьме было поистине изумительным. Даже такой человек, как Се Юй, может оказаться полностью в вашей власти, подобно игрушке на ладони. Слава гения цилинь вполне заслужена.
— Ваше Высочество слишком добры. – ответил Мэй Чансу – Но правда, которую нам удалось выбить из Се Юя, обнадеживает. Поначалу я беспокоился, что Ся Цзян также выступает на стороне наследного принца. Как глава управления Сюаньцзин, он не тот человек, с которым легко иметь дело. Но теперь мы можем быть уверены, что у него нет таких намерений или предубеждений в борьбе за трон, также между ним и Ся Дун уже существует обида. Нам не придется тратить больше времени и сил на беспокойство об этом человеке в будущее.
Принц Цзин ничего не сказал, но продолжал пристально и тяжело смотреть на него, поэтому Мэй Чансу стало немного не по себе.
— Что такое, ваше высочество?
— Как вы можете думать только об этом? - Вспышка ярости промелькнула во взгляде Сяо Цзинъяня. – Вас не потрясла правда, которую открыл сегодня Се Юй?
Мэй Чансу немного подумал и медленно заговорил.
- Ваше высочество имеет в виду старое дело об убийстве Не Фэна? Прошло много лет и ситуация при дворе совершенно изменилась. Заниматься этим делом дальше не имеет смысла. Кроме того, Ся Цзян не наш враг, а мудрый человек не станет поднимать оружие против могущественного противника понапрасну.
- "Мудрый человек?" - принц Цзин холодно рассмеялся. – Известно ли вам, что много лет назад смерть Не Фэна стала основанием для дела об измене против армии Чиянь? А теперь даже этот источник оказался ложным. Кто может знать, какие еще темные тайны сокрыты в этом деле, потрясшем само небо, и какая несправедливость была нанесена старшему брату и семье Линь? А вы… вы называете это просто старым делом?
Мэй Чансу встретился взглядом с принцем Цзин и открыто спросил:
- Но ведь вашему высочеству было известно и раньше, что принца Ци и семью Линь оклеветали, не так ли? Если я правильно помню, вы все время настаивали на том, что они никогда не восставали против Императора?
- Я… - принц Цзин был слегка сбит с толку таким прямым вопросом. - Раньше я просто твердо верил в старшего брата и командующего Линя, потому что знал их, но сегодня…
- Сегодня ваше высочество открыли часть правды, и многие вещи, которые вы не могли понять в прошлом, теперь проясняются, верно? - выражение лица Мэй Чансу оставалось по-прежнему спокойным. — Тогда чего же хочет ваше высочество?
- Конечно, расследования! Чтобы узнать все о том, как они очернили старшего брата и командующего Линя!
- А потом?
— А потом… а потом… - принц Цзин внезапно обнаружил, что не может продолжать, и, наконец, понял мысль Мэй Чансу. Его лицо побледнело, а дыхание участилось.
- И потом вы представите доказательства, которые обнаружили, перед Императором и попросите отменить приговор по старому делу о государственной измене, начать новое расследование и наказать всех причастных? - Мэй Чансу холодно продолжил, - Вы действительно верите, что Ся Цзяна, Се Юя, даже Императрицы и супруги Юэ вместе с сыновьями было достаточно, чтобы оклеветать талантливого и праведного старшего сына Императора и уничтожить дом прославленного и могущественного полководца?
Плечи принца Цзина поникли, выражение его лица стало удрученным. Он так сильно впился пальцами в стол, что мог оставить отпечатки на дереве, и заговорил глухим голосом.
- Я понимаю, что вы имеете в виду… но почему? Почему? Даже если силы, которой обладал старший брат в то время, было достаточно, чтобы угрожать власти Императора и между ними были многочисленные разногласия по поводу того, как управлялся двор, он был добродетельным и добрым по натуре и никогда не питал ни малейших мыслей о мятеже. Так как же подозрения отца в отношении него могли дойти до такого состояния… в конце концов, они все еще были отцом и сыном…
- Сколько раз на протяжении истории императоры убивали своих сыновей? - Мэй Чансу глубоко вздохнул, напоминая себе контролировать свои эмоции. – Безжалостность нашего Императора всем известна. Я полагаю, что его обуревали подозрительность и ревность, но, учитывая влияние принца Ци в то время, он не осмеливался напрямую ограничить его власть. Ся Цзян видел это, и с его верностью Императору, как он мог не взять на себя ответственность и облегчить заботы своего господина?
— Хотите сказать, что отец действительно верил в это? – в глазах принца Цзина отразилась боль, - Он правда считал, что старший брат бунтует, а армия Чиянь замыслила измену?
- Учитывая очень подозрительный характер Императора, он, вероятно, поверил с самого начала. Поэтому он был так безжалостен с ними. - Мэй Чансу на мгновение замолчал. - Судя по тому, как отчаянно Ся Цзян сейчас пытается заставить Се Юя замолчать, Император, по крайней мере, не знал правды о смерти Не Фэна, которая положила начало всему.
Принц Цзин устремил взгляд на масляную лампу на столе, покачал головой и вздохнул.
- Пусть сердце Императора было полно подозрений, но можно было вернуть подозреваемых в столицу для расследования и выяснить, что эти слухи ложны, зачем было прибегать к…… Как жаль, что меня в то время не было столице.
- Это была большая удача, что ваше высочество отсутствовали в столице, иначе вы не смогли бы избежать этого бедствия. - выражение лица Мэй Чансу было безразличным. - Хотя это дело было начато Ся Цзяном, в конце концов им занялся лично Император, поэтому вашему высочеству будет нелегко отменить приговор. Послушайтесь совета – забудьте обо всем и воздержитесь от дальнейшего расследования.
Принц Цзин встал и прошелся по комнате. Когда он наконец остановился, его лицо прояснилось и обрело некоторое подобие спокойствия.
- Совет господина разумный, но если я отступлюсь, то на этой земле не останется ни дружбы, ни верности. То, что рассказал Се Юй, — это только начало, и я не успокоюсь, пока не пойму ясно, как это дело разворачивалось шаг за шагом и до самого конца. Боюсь, с этого момента я не смогу ни есть ни спать. Я знаю, что господин проницателен и проникает в сердца людей. Прошу помочь мне разобраться в этом старом деле.
Мэй Чансу поднял голову, посмотрел ему в глаза и негромким голосом спросил.
- Ваше высочество понимает, что если Император обнаружит, что вы расследуете старое дело принца Ци, это навлечет на вас бесчисленные бедствия?
- Да.
— Вашему высочеству известно, что, даже если подробности дела будут раскрыты, это никак не поможет нынешним планам вашего высочества?
- Да.
- Знает ли ваше высочество, что, пока Император восседает на троне, он не признает ошибки и не очистит имена принца Ци и семьи Линь?
- Да.
— Понимая все это, ваше высочество все еще настаивает на расследовании?
- Я настаиваю. - принц Цзин пристально посмотрел на него, и его взгляд был похож на ледяную сталь. - Я должен знать, как их преследовали и убивали, чтобы я мог очистить их имена, когда займу трон. Забыть о несправедливой смерти моего брата и моего друга и сосредоточиться только на собственных корыстных интересах — на это я пойти не могу. Поэтому я прошу господина Су не советовать мне этого.
Мэй Чансу проглотил горячий комок в горле, и некоторое время молча сидел в свете лампы. Потом он медленно поднялся и поклонился принцу Цзину. Торжественным и тихим голосом он сказал:
- Если я признал ваше высочество своим господином, я буду повиноваться его приказам. Хотя прошло много лет и теперь мало кто знает правду, я не пожалею усилий, чтобы раскрыть правду об этом деле для вашего высочества.
— Я обеспокоил вас этим делом. - принц Цзин сложил руки в ответном поклоне. – Большая удача встретить такого таланта, как вы. Падение Се Юя было поистине грандиозным зрелищем. Хотя я не присутствовал, чтобы лично засвидетельствовать это, я могу представить напряжение и опасность той ночи. Наследный принц потерял самую большую поддержку и находится в крайнем смятении. Господин планирует, чтобы принц Юй получил из этого выгоду?
Мэй Чансу покачал головой.
- Нет, я посоветую принцу Юю отступить.
- Хм? - принц Цзин на мгновение задумался, а затем понял. - Жаль, что принц Юй не послушает.
- Конечно, я тоже не буду настаивать. Я только дам совет, а если он не прислушается, то так тому и быть. - Мэй Чансу лукаво улыбнулся, а в его взгляде мелькнула искра.
- Когда все идет хорошо, трудно не позволить успеху вскружить себе голову. Наследный принц так много потерял за последнее время, что отец должен оказать ему небольшую поддержку и защиту. Если принц Юй не сдержится сейчас, он попадет в ловушку, которую сам же и устроил. - принц Цзин склонил голову в задумчивости. - Император так долго медлит с приговором Се Юя не только из-за вмешательства Ся Цзяна, я прав?
Мэй Чансу улыбнулся.
- Ваше высочество проделали долгий путь с тех пор, как начали прикладывать усилия для наблюдения за делами двора. Возможно, через год или два этот советник вам больше не понадобится.
- Господин хорошо шутит. Я не силен в планах и стратегиях, но, по крайней мере, у меня достаточно опыта, чтобы быть в этом уверенным. - принц Цзин небрежно отмахнулся и спросил, - Действительно ли господин намерен спасти жизнь Се Юю?
Мэй Чансу равнодушно ответил:
- Я обещал защитить его только от людей Ся Цзяна, все остальное не входит в мои обязанности.
- Что-нибудь еще?
- Нельзя недооценивать Ся Дун. Она не забудет так легко обиду за своего убитого мужа…
- Но вина не может быть полностью возложена только на Се Юя. – выражение лица принца Цзина было сочувствующим, - А Ся Цзян все еще ее учитель, так что кто знает, как этот долг будет выплачен…
- Она уже много лет офицер Сюаньцзин, и по-своему коварна. Она не так дерзка, как кажется на первый взгляд. Чем больше она верит словам Се Юя, тем меньше вероятность того, что она открыто столкнется с Ся Цзяном. Я очень надеюсь, что она сохранит это в своем сердце и станет большим подспорьем вашему высочеству в будущем.
Принц Цзин понял смысл его слов и кивнул. Если действительно наступит день, когда он сможет очистить имя принца Ци, вдова Не Фэна, оплакивающая несправедливость, поможет ему.
Но сперва нужно накопить силы и добиться верховного положения.
Принц Цзин успокоил свой разум, подавив горе, возникшее из-за того, что узнал правду о смерти Не Фэна, и начал обсуждать с Мэй Чансу последние дела двора.
Одной из самых больших слабостей принца Цзина, так как он много лет служил в армии, было его незнание гражданских чиновников. Поэтому Мэй Чансу находил мастеров в области управления и создал возможности для принца Цзина встретиться и подружиться с ними, а также научиться у них тому, как править и управлять людьми. При каждой встрече в тайной комнате эти двое тщательно обсуждали недавние события и часто разговаривали до рассвета, сами того не осознавая.
Или, другими словами, после определенного периода привыкания отношения между принцем Цзин и Мэй Чансу значительно улучшились.
Вчера при дворе обсуждалось создание железных рудников в разных частях страны, а также рассматривались вопросы о боевых лошадях для военных. Принц Цзин был военным генералом, и его познания как в ковке оружия, так и в боевых конях были глубокими, но выступая при дворе ему приходилось сдерживаться и говорить коротко. Но сейчас он был свободен от любых подобных запретов и мог свободно выражать свои взгляды. А еще более впечатляющим было то, что Мэй Чансу не отставал от его мыслей и без каких-либо объяснений понимал его. Принц Цзин поначалу не замечал этого, но когда обсуждение подошло к концу, он, наконец, понял и спросил:
- Хотя таланты господина хорошо известны, но вы, тем не менее, человек цзянху. Как получилось, что вы настолько знакомы с военными темами, как будто сами побывали на войне….?
Мэй Чансу на мгновение растерялся и отругал себя за беспечность, но не показал этого на лице и лишь небрежно улыбнулся.
- Как говорят, свинину не ел, но бегающую свинью видел? В моем союзе много старых воинов, и не стоит недооценивать этих солдат, прошедших сотни сражений. У каждого из них свое мнение и из общения с ними можно многому научиться. А после того, как я прибыл в столицу, Фейлю посчастливилось познакомиться с генералом Мэном, и мы неожиданно подружились. Я также получил много знаний из его рассказов. Но, по правде говоря, мои познания в этом предмете фрагментарны, и я боюсь, что некоторые мои суждения должны быть смехотворны в глазах вашего высочества.
Принц Цзин спросил только из любопытства, не задумываясь глубоко над вопросом, и на это самоуничижение он поспешно ответил:
- Нет, суждения господина глубоки и проницательны. Я вижу, что талант господина действительно обширен. Ваша слава гения цилиня заслужена.
Мэй Чансу поклонился в знак благодарности, но из осторожности не стал продолжать разговор.
- Уже поздно, а вам завтра с утра нужно явится ко двору. Возможно, будет лучше немного отдохнуть. Это правда, что вы опытный военный, но не стоит доводить себя до предела выносливости.
Принц Цзин еще не устал, но он увидел тени под глазами Мэй Чансу и понял, что не может больше продолжать. Он незамедлительно поднялся, и попрощавшись, быстро вышел из потайной комнаты.
Когда Мэй Чансу вернулся в свою спальню, небо снаружи было еще темным. Фэйлю зажег лампу и тихо сидел, но, увидев появившегося Мэй Чансу, прыгнул к нему навстречу.
- Опять долго! - юноша недовольно надулся.
— Извини, извини, — Мэй Чансу похлопал его по спине, улыбаясь. — Пойдем, хорошенько выспимся, пока еще темно.
- Не хочу спать!
- Ты не спи, но братец Су устал.
Фэйлю подтолкнул его к кровати и громко сказал:
- Спать!
- Если брат Су спит, что будет делать Фэйлю?
- Рисовать!
Мэй Чансу невольно рассмеялся и погладил его по голове, затем снял верхнюю одежду и лег. Фэйлю растянулся у изголовья кровати и некоторое время охранял. Потом он вышел на улицу, нашел бумагу и чернила и начал лениво рисовать.
После весеннего равноденствия дни стали длинными, а ночи короткими. Когда Мэй Чансу вернулся, было уже раннее утро, и поэтому Фэйлю еще не закончил свой второй рисунок, когда небо за окном начало светлеть.
Мэй Чансу отвернулся от утреннего света и Фэйлю, уже обученный, подошел к окну, чтобы задернуть бамбуковый занавес. Как только он взялся за бамбуковый шест, он услышал слабый звон колокола откуда-то снаружи. Наклонив голову, он прислушался.
Мэй Чансу вскочил с кровати и выбежал во внутренний двор, не надевая верхней одежды и обуви.
- Братец Су! - Фэйлю, сильно испугавшись, выбежал за ним во двор, где увидел, что он стоит на зеленой мощеной дорожке в белых чулках и, подняв лицо к небу, внимательно слушает.
К этому времени Ли Ган и остальные домочадцы услышали шум и подбежали, чтобы встать вокруг своего главы. Увидев выражение его лица, никто не осмелился окликнуть его.
- Фэйлю, сколько раз он звонил? — тихо спросил Мэй Чансу, когда колокол остановился.
- Двадцать семь!
Густые брови Ли Гана подскочили.
- Когда золотой колокол звонит двадцать семь раз, это звон великой скорби. Во дворце больше нет вдовствующей императрицы, значит, должно быть…
Прежде чем он успел закончить, Мэй Чансу с бледным лицом закрыл глаза. Он, казалось, какое-то время боролся, а затем струя свежей крови хлынула изо рта на одежду.
- Глава!
- Братец Су!
Круг вокруг него рассыпался в суматохе. Кто-то побежал, чтобы найти лекаря Яня, а Ли Ган торопливо поднял его и отнес внутрь, где осторожно положил на кровать. Лекарь Янь прибыл с поразительной быстротой. Он проверил его пульс, и уже собирался ввести иглу, когда Мэй Чансу сел и, отмахнувшись, сказал тихим голосом:
- Не волнуйтесь, вы все можете уйти, дайте мне немного тишины.
- Глава… - умоляюще начал Ли Ган, но лекарь Янь поднял руку, чтобы остановить его. Лекарь первым поднялся и жестом велел всем следовать за ним. Только Фэйлю отказался уходить, и поэтому они позволили ему остаться.
Когда в комнате наконец стало тихо, Мэй Чансу медленно поднял голову и открыл глаза. Они были красными и блестели от слез.
— Фэйлю, — пробормотал он, нежно поглаживая юношу по голове, — в конце концов, моя прабабушка не смогла дождаться моего возвращения…
Вернувшись в поместье, Мэй Чансу сразу же отправился отдыхать, потому что знал о предстоящей бессонной ночи.
И действительно, сразу после третьей стражи Фэйлю подлетел к краю его кровати и сказал:
- Стучат.
Мэй Чансу быстро встал и привел себя в порядок, а затем уговорил Фэйлю подождать снаружи, и поспешно прошел в тайный проход.
Принц Цзин сидел на своем обычном месте в потайной комнате, опустив голову в глубокой задумчивости. Услышав шаги Мэй Чансу, он поднял голову. Выражение его лица было спокойным, но в его глазах горели сложные чувства.
- Ваше высочество. – Мэй Чансу слегка поклонился, - Вы пришли...
— Кажется, вы ожидали мой приход. - принц Цзин поднял руку и жестом пригласил его сесть. - Сегодня выступление господина Су в тюрьме было поистине изумительным. Даже такой человек, как Се Юй, может оказаться полностью в вашей власти, подобно игрушке на ладони. Слава гения цилинь вполне заслужена.
— Ваше Высочество слишком добры. – ответил Мэй Чансу – Но правда, которую нам удалось выбить из Се Юя, обнадеживает. Поначалу я беспокоился, что Ся Цзян также выступает на стороне наследного принца. Как глава управления Сюаньцзин, он не тот человек, с которым легко иметь дело. Но теперь мы можем быть уверены, что у него нет таких намерений или предубеждений в борьбе за трон, также между ним и Ся Дун уже существует обида. Нам не придется тратить больше времени и сил на беспокойство об этом человеке в будущее.
Принц Цзин ничего не сказал, но продолжал пристально и тяжело смотреть на него, поэтому Мэй Чансу стало немного не по себе.
— Что такое, ваше высочество?
— Как вы можете думать только об этом? - Вспышка ярости промелькнула во взгляде Сяо Цзинъяня. – Вас не потрясла правда, которую открыл сегодня Се Юй?
Мэй Чансу немного подумал и медленно заговорил.
- Ваше высочество имеет в виду старое дело об убийстве Не Фэна? Прошло много лет и ситуация при дворе совершенно изменилась. Заниматься этим делом дальше не имеет смысла. Кроме того, Ся Цзян не наш враг, а мудрый человек не станет поднимать оружие против могущественного противника понапрасну.
- "Мудрый человек?" - принц Цзин холодно рассмеялся. – Известно ли вам, что много лет назад смерть Не Фэна стала основанием для дела об измене против армии Чиянь? А теперь даже этот источник оказался ложным. Кто может знать, какие еще темные тайны сокрыты в этом деле, потрясшем само небо, и какая несправедливость была нанесена старшему брату и семье Линь? А вы… вы называете это просто старым делом?
Мэй Чансу встретился взглядом с принцем Цзин и открыто спросил:
- Но ведь вашему высочеству было известно и раньше, что принца Ци и семью Линь оклеветали, не так ли? Если я правильно помню, вы все время настаивали на том, что они никогда не восставали против Императора?
- Я… - принц Цзин был слегка сбит с толку таким прямым вопросом. - Раньше я просто твердо верил в старшего брата и командующего Линя, потому что знал их, но сегодня…
- Сегодня ваше высочество открыли часть правды, и многие вещи, которые вы не могли понять в прошлом, теперь проясняются, верно? - выражение лица Мэй Чансу оставалось по-прежнему спокойным. — Тогда чего же хочет ваше высочество?
- Конечно, расследования! Чтобы узнать все о том, как они очернили старшего брата и командующего Линя!
- А потом?
— А потом… а потом… - принц Цзин внезапно обнаружил, что не может продолжать, и, наконец, понял мысль Мэй Чансу. Его лицо побледнело, а дыхание участилось.
- И потом вы представите доказательства, которые обнаружили, перед Императором и попросите отменить приговор по старому делу о государственной измене, начать новое расследование и наказать всех причастных? - Мэй Чансу холодно продолжил, - Вы действительно верите, что Ся Цзяна, Се Юя, даже Императрицы и супруги Юэ вместе с сыновьями было достаточно, чтобы оклеветать талантливого и праведного старшего сына Императора и уничтожить дом прославленного и могущественного полководца?
Плечи принца Цзина поникли, выражение его лица стало удрученным. Он так сильно впился пальцами в стол, что мог оставить отпечатки на дереве, и заговорил глухим голосом.
- Я понимаю, что вы имеете в виду… но почему? Почему? Даже если силы, которой обладал старший брат в то время, было достаточно, чтобы угрожать власти Императора и между ними были многочисленные разногласия по поводу того, как управлялся двор, он был добродетельным и добрым по натуре и никогда не питал ни малейших мыслей о мятеже. Так как же подозрения отца в отношении него могли дойти до такого состояния… в конце концов, они все еще были отцом и сыном…
- Сколько раз на протяжении истории императоры убивали своих сыновей? - Мэй Чансу глубоко вздохнул, напоминая себе контролировать свои эмоции. – Безжалостность нашего Императора всем известна. Я полагаю, что его обуревали подозрительность и ревность, но, учитывая влияние принца Ци в то время, он не осмеливался напрямую ограничить его власть. Ся Цзян видел это, и с его верностью Императору, как он мог не взять на себя ответственность и облегчить заботы своего господина?
— Хотите сказать, что отец действительно верил в это? – в глазах принца Цзина отразилась боль, - Он правда считал, что старший брат бунтует, а армия Чиянь замыслила измену?
- Учитывая очень подозрительный характер Императора, он, вероятно, поверил с самого начала. Поэтому он был так безжалостен с ними. - Мэй Чансу на мгновение замолчал. - Судя по тому, как отчаянно Ся Цзян сейчас пытается заставить Се Юя замолчать, Император, по крайней мере, не знал правды о смерти Не Фэна, которая положила начало всему.
Принц Цзин устремил взгляд на масляную лампу на столе, покачал головой и вздохнул.
- Пусть сердце Императора было полно подозрений, но можно было вернуть подозреваемых в столицу для расследования и выяснить, что эти слухи ложны, зачем было прибегать к…… Как жаль, что меня в то время не было столице.
- Это была большая удача, что ваше высочество отсутствовали в столице, иначе вы не смогли бы избежать этого бедствия. - выражение лица Мэй Чансу было безразличным. - Хотя это дело было начато Ся Цзяном, в конце концов им занялся лично Император, поэтому вашему высочеству будет нелегко отменить приговор. Послушайтесь совета – забудьте обо всем и воздержитесь от дальнейшего расследования.
Принц Цзин встал и прошелся по комнате. Когда он наконец остановился, его лицо прояснилось и обрело некоторое подобие спокойствия.
- Совет господина разумный, но если я отступлюсь, то на этой земле не останется ни дружбы, ни верности. То, что рассказал Се Юй, — это только начало, и я не успокоюсь, пока не пойму ясно, как это дело разворачивалось шаг за шагом и до самого конца. Боюсь, с этого момента я не смогу ни есть ни спать. Я знаю, что господин проницателен и проникает в сердца людей. Прошу помочь мне разобраться в этом старом деле.
Мэй Чансу поднял голову, посмотрел ему в глаза и негромким голосом спросил.
- Ваше высочество понимает, что если Император обнаружит, что вы расследуете старое дело принца Ци, это навлечет на вас бесчисленные бедствия?
- Да.
— Вашему высочеству известно, что, даже если подробности дела будут раскрыты, это никак не поможет нынешним планам вашего высочества?
- Да.
- Знает ли ваше высочество, что, пока Император восседает на троне, он не признает ошибки и не очистит имена принца Ци и семьи Линь?
- Да.
— Понимая все это, ваше высочество все еще настаивает на расследовании?
- Я настаиваю. - принц Цзин пристально посмотрел на него, и его взгляд был похож на ледяную сталь. - Я должен знать, как их преследовали и убивали, чтобы я мог очистить их имена, когда займу трон. Забыть о несправедливой смерти моего брата и моего друга и сосредоточиться только на собственных корыстных интересах — на это я пойти не могу. Поэтому я прошу господина Су не советовать мне этого.
Мэй Чансу проглотил горячий комок в горле, и некоторое время молча сидел в свете лампы. Потом он медленно поднялся и поклонился принцу Цзину. Торжественным и тихим голосом он сказал:
- Если я признал ваше высочество своим господином, я буду повиноваться его приказам. Хотя прошло много лет и теперь мало кто знает правду, я не пожалею усилий, чтобы раскрыть правду об этом деле для вашего высочества.
— Я обеспокоил вас этим делом. - принц Цзин сложил руки в ответном поклоне. – Большая удача встретить такого таланта, как вы. Падение Се Юя было поистине грандиозным зрелищем. Хотя я не присутствовал, чтобы лично засвидетельствовать это, я могу представить напряжение и опасность той ночи. Наследный принц потерял самую большую поддержку и находится в крайнем смятении. Господин планирует, чтобы принц Юй получил из этого выгоду?
Мэй Чансу покачал головой.
- Нет, я посоветую принцу Юю отступить.
- Хм? - принц Цзин на мгновение задумался, а затем понял. - Жаль, что принц Юй не послушает.
- Конечно, я тоже не буду настаивать. Я только дам совет, а если он не прислушается, то так тому и быть. - Мэй Чансу лукаво улыбнулся, а в его взгляде мелькнула искра.
- Когда все идет хорошо, трудно не позволить успеху вскружить себе голову. Наследный принц так много потерял за последнее время, что отец должен оказать ему небольшую поддержку и защиту. Если принц Юй не сдержится сейчас, он попадет в ловушку, которую сам же и устроил. - принц Цзин склонил голову в задумчивости. - Император так долго медлит с приговором Се Юя не только из-за вмешательства Ся Цзяна, я прав?
Мэй Чансу улыбнулся.
- Ваше высочество проделали долгий путь с тех пор, как начали прикладывать усилия для наблюдения за делами двора. Возможно, через год или два этот советник вам больше не понадобится.
- Господин хорошо шутит. Я не силен в планах и стратегиях, но, по крайней мере, у меня достаточно опыта, чтобы быть в этом уверенным. - принц Цзин небрежно отмахнулся и спросил, - Действительно ли господин намерен спасти жизнь Се Юю?
Мэй Чансу равнодушно ответил:
- Я обещал защитить его только от людей Ся Цзяна, все остальное не входит в мои обязанности.
- Что-нибудь еще?
- Нельзя недооценивать Ся Дун. Она не забудет так легко обиду за своего убитого мужа…
- Но вина не может быть полностью возложена только на Се Юя. – выражение лица принца Цзина было сочувствующим, - А Ся Цзян все еще ее учитель, так что кто знает, как этот долг будет выплачен…
- Она уже много лет офицер Сюаньцзин, и по-своему коварна. Она не так дерзка, как кажется на первый взгляд. Чем больше она верит словам Се Юя, тем меньше вероятность того, что она открыто столкнется с Ся Цзяном. Я очень надеюсь, что она сохранит это в своем сердце и станет большим подспорьем вашему высочеству в будущем.
Принц Цзин понял смысл его слов и кивнул. Если действительно наступит день, когда он сможет очистить имя принца Ци, вдова Не Фэна, оплакивающая несправедливость, поможет ему.
Но сперва нужно накопить силы и добиться верховного положения.
Принц Цзин успокоил свой разум, подавив горе, возникшее из-за того, что узнал правду о смерти Не Фэна, и начал обсуждать с Мэй Чансу последние дела двора.
Одной из самых больших слабостей принца Цзина, так как он много лет служил в армии, было его незнание гражданских чиновников. Поэтому Мэй Чансу находил мастеров в области управления и создал возможности для принца Цзина встретиться и подружиться с ними, а также научиться у них тому, как править и управлять людьми. При каждой встрече в тайной комнате эти двое тщательно обсуждали недавние события и часто разговаривали до рассвета, сами того не осознавая.
Или, другими словами, после определенного периода привыкания отношения между принцем Цзин и Мэй Чансу значительно улучшились.
Вчера при дворе обсуждалось создание железных рудников в разных частях страны, а также рассматривались вопросы о боевых лошадях для военных. Принц Цзин был военным генералом, и его познания как в ковке оружия, так и в боевых конях были глубокими, но выступая при дворе ему приходилось сдерживаться и говорить коротко. Но сейчас он был свободен от любых подобных запретов и мог свободно выражать свои взгляды. А еще более впечатляющим было то, что Мэй Чансу не отставал от его мыслей и без каких-либо объяснений понимал его. Принц Цзин поначалу не замечал этого, но когда обсуждение подошло к концу, он, наконец, понял и спросил:
- Хотя таланты господина хорошо известны, но вы, тем не менее, человек цзянху. Как получилось, что вы настолько знакомы с военными темами, как будто сами побывали на войне….?
Мэй Чансу на мгновение растерялся и отругал себя за беспечность, но не показал этого на лице и лишь небрежно улыбнулся.
- Как говорят, свинину не ел, но бегающую свинью видел? В моем союзе много старых воинов, и не стоит недооценивать этих солдат, прошедших сотни сражений. У каждого из них свое мнение и из общения с ними можно многому научиться. А после того, как я прибыл в столицу, Фейлю посчастливилось познакомиться с генералом Мэном, и мы неожиданно подружились. Я также получил много знаний из его рассказов. Но, по правде говоря, мои познания в этом предмете фрагментарны, и я боюсь, что некоторые мои суждения должны быть смехотворны в глазах вашего высочества.
Принц Цзин спросил только из любопытства, не задумываясь глубоко над вопросом, и на это самоуничижение он поспешно ответил:
- Нет, суждения господина глубоки и проницательны. Я вижу, что талант господина действительно обширен. Ваша слава гения цилиня заслужена.
Мэй Чансу поклонился в знак благодарности, но из осторожности не стал продолжать разговор.
- Уже поздно, а вам завтра с утра нужно явится ко двору. Возможно, будет лучше немного отдохнуть. Это правда, что вы опытный военный, но не стоит доводить себя до предела выносливости.
Принц Цзин еще не устал, но он увидел тени под глазами Мэй Чансу и понял, что не может больше продолжать. Он незамедлительно поднялся, и попрощавшись, быстро вышел из потайной комнаты.
Когда Мэй Чансу вернулся в свою спальню, небо снаружи было еще темным. Фэйлю зажег лампу и тихо сидел, но, увидев появившегося Мэй Чансу, прыгнул к нему навстречу.
- Опять долго! - юноша недовольно надулся.
— Извини, извини, — Мэй Чансу похлопал его по спине, улыбаясь. — Пойдем, хорошенько выспимся, пока еще темно.
- Не хочу спать!
- Ты не спи, но братец Су устал.
Фэйлю подтолкнул его к кровати и громко сказал:
- Спать!
- Если брат Су спит, что будет делать Фэйлю?
- Рисовать!
Мэй Чансу невольно рассмеялся и погладил его по голове, затем снял верхнюю одежду и лег. Фэйлю растянулся у изголовья кровати и некоторое время охранял. Потом он вышел на улицу, нашел бумагу и чернила и начал лениво рисовать.
После весеннего равноденствия дни стали длинными, а ночи короткими. Когда Мэй Чансу вернулся, было уже раннее утро, и поэтому Фэйлю еще не закончил свой второй рисунок, когда небо за окном начало светлеть.
Мэй Чансу отвернулся от утреннего света и Фэйлю, уже обученный, подошел к окну, чтобы задернуть бамбуковый занавес. Как только он взялся за бамбуковый шест, он услышал слабый звон колокола откуда-то снаружи. Наклонив голову, он прислушался.
Мэй Чансу вскочил с кровати и выбежал во внутренний двор, не надевая верхней одежды и обуви.
- Братец Су! - Фэйлю, сильно испугавшись, выбежал за ним во двор, где увидел, что он стоит на зеленой мощеной дорожке в белых чулках и, подняв лицо к небу, внимательно слушает.
К этому времени Ли Ган и остальные домочадцы услышали шум и подбежали, чтобы встать вокруг своего главы. Увидев выражение его лица, никто не осмелился окликнуть его.
- Фэйлю, сколько раз он звонил? — тихо спросил Мэй Чансу, когда колокол остановился.
- Двадцать семь!
Густые брови Ли Гана подскочили.
- Когда золотой колокол звонит двадцать семь раз, это звон великой скорби. Во дворце больше нет вдовствующей императрицы, значит, должно быть…
Прежде чем он успел закончить, Мэй Чансу с бледным лицом закрыл глаза. Он, казалось, какое-то время боролся, а затем струя свежей крови хлынула изо рта на одежду.
- Глава!
- Братец Су!
Круг вокруг него рассыпался в суматохе. Кто-то побежал, чтобы найти лекаря Яня, а Ли Ган торопливо поднял его и отнес внутрь, где осторожно положил на кровать. Лекарь Янь прибыл с поразительной быстротой. Он проверил его пульс, и уже собирался ввести иглу, когда Мэй Чансу сел и, отмахнувшись, сказал тихим голосом:
- Не волнуйтесь, вы все можете уйти, дайте мне немного тишины.
- Глава… - умоляюще начал Ли Ган, но лекарь Янь поднял руку, чтобы остановить его. Лекарь первым поднялся и жестом велел всем следовать за ним. Только Фэйлю отказался уходить, и поэтому они позволили ему остаться.
Когда в комнате наконец стало тихо, Мэй Чансу медленно поднял голову и открыл глаза. Они были красными и блестели от слез.
— Фэйлю, — пробормотал он, нежно поглаживая юношу по голове, — в конце концов, моя прабабушка не смогла дождаться моего возвращения…
-
-
19.08.2022 в 20:18Спасибо большое за продолжение!
-
-
19.08.2022 в 20:29Спасибо тебе
-
-
20.08.2022 в 01:16-
-
20.08.2022 в 07:38-
-
20.08.2022 в 10:05-
-
20.08.2022 в 11:11Спасибо за Перевод!
-
-
20.08.2022 в 14:00-
-
20.08.2022 в 15:04Тут за МЧС очень больно в конце...
-
-
20.08.2022 в 19:36-
-
20.08.2022 в 20:54-
-
20.08.2022 в 20:57-
-
20.08.2022 в 21:08-
-
21.08.2022 в 11:58ну нет, знака равенства тут нет. Интриган может быть интриганом по-разному. В исполнении Мэй Чансу это человеческое качество доведено до совершенства и тут, получается, что он не только интриган, но и большая умница. Ибо он в итоге достиг своих личных целей, которые, если бы он их озвучил заранее, были бы признаны почти всеми недостижимыми. Он не просто подсидел коллегу на работе, присвоив его работу себе, к примеру, а императора в государстве поставил, какого хотел, тщательно подготовившись в течение 12-13 лет. И провернул это года за два всего.
Незнание, кто такой Мэй Чансу вовсе не означает использование втёмную, ибо Чансу честно сделал всё, что ему обещал.
мне тут видится совокупность факторов: он правда не понял сразу почему его выбрал гений цилинь и удовлетворился логичным объяснением, что, мол, хочу на аутсайдера поставить, всем показать какой я советник и максимум плюшек получить потом, желание положения и денег чем не причина, и, вообще, скучно работать с уже признанными лидерами, чего там сложного... Принц купился, хотя, и не доверился сразу. Получил в итоге Тиншена как доказательство своей преданности. Гений еще долго в глазах принца оставался циничной сволочью, которая ради наживы хочет помочь восшествию на престол своего господина. Разве не втемную? При этом все договоры соблюдались, естественно. В этом и цимес. Как бы он завоевал доверие, если в процессе работы не выполнял обещанного.
Втёмную он использовал принца Юя - вот кто, по вашей логике, дурак так дурак. Хотя однократн
Ну, это же часть интриги) Там всех обманули, кроме Мэн Чжи и потом Нихуан. Мама Цзин тоже догадливая и умная оказалась. Соратники из армии не в счет, они готовили это все вместе и под руководством.
Хотя однократная вера в обман не делает обманутого дураком, и принца Цзина, поведшегося на рассказ служанки, это тоже касается, особенно если попадают в больное место.
Это правда. Но или ты правитель, или с больным местом сын тут. Законы жестоки. Он реагировал эмоционально, чуть не отправив на плаху сотни людей. Пойди он к императору с претензиями и требованием помиловать мятежника или еще как-то перечить. И его бы убили или отправили навечно в ссылку воевать, и его маму, и всех домочадцев с армией, которая его бы поддержала. Не один он пострадал бы, знал законы. Это очень опрометчиво было, так эмоционировать при том, что он знал, что одного сына его папа уже убил и вообще подозрительный и жестокий, и история с подметным письмом была ему известна, т.е. Ся Цзяна он еще не убрал с дороги, а полез на баррикады.
И ставить знак равенства между глупостью и честностью - ну, такое себе... Особенно, если учесть, что честно тут осознанный выбор, с полным осознанием последствий.
Равенство между глупостью и честностью я не поняла, где ставилось. Подставлять одним честным словом сотни людей - очень честно может быть конечно, но смысл? Того пленного все равно казнили бы, да еще и Цзина с его приближенными уничтожили бы, последних порядочных людей рядом хоть с одним императорским сыном. Это не просто глупость, по-моему, а преступная глупость, хотя по меркам того времени, видимо, беречь своих солдат, слуг и прочих друзей семьи не считалось обязательным, если сильно захотелось высказаться перед тираном. Древние времена все-таки. Он вступил в борьбу, на него началась охота. Папа уже осыпал его милостями. Он неумный игрок, ему очень нужны умные соратники, которые удержат его от опрометчивых поступков, и их ему обеспечил советник, оставив государство на профессиональную команду управленцев. Даже принц Ци и тот попал в мясорубку только потому, что сказал лишнее про управление Сюаньцзин. Насколько надо быть политиком, чтобы со всеми при дворе ужиться. А вообще да, можно быть глупым в своей честности. Потому Линь Шу и сказал, что оставит ему его чистое сердце. Но чистое сердце без трезвого ума на ледяную голову это как дурная голова рукам покоя не дает. Гений все предусмотрел, и автор романа) Красиво вышло, по-моему).
-
-
21.08.2022 в 18:04А может вообще не быть, и при этом быть умницей. Это Чансу повезло, что он и интриган, и политик, и дипломат, и администратор, но, вообще-то, это всё разные таланты, и наличие одного не гарантирует наличия всех остальных. Можно быть гением в одной области, и нолём в другой.
Разве не втемную?
Разве не в тёмную. "Втёмную" - это когда в глаза говорят одно, а за спиной делают другое. Тут этого и близко нет.
Но или ты правитель, или с больным местом сын тут.
Любой правитель чей-то сын, брат, друг, и от больных мест никто не застрахован. Невозможно на пути к трону отрезать часть себя, даже если она мешает. Человеческий фактор можно исключить только посадив на трон искусственный интеллект, и то не факт.
Но, кстати, выводы Цзин сделал, и спасать Чансу из тюрьмы уже не помчался. Умеет учиться. Так что не думаю, что подобранной команде (которая тоже ни разу не интриганы, за исключением Ся Дун, разве что) придётся так уж хватать его за руки. Тем более, что и триггеров у него не сказать, чтобы много, а гештальт с армией Чиянь будет благополучно закрыт.
И ещё кстати, чтобы давать команде возможность хорошо работать и тем более хватать себя за руки, тоже надо в голове кое-что иметь. Тот же Юй, уверена, неудобного человека рядом с собой не потерпел бы.
Равенство между глупостью и честностью я не поняла, где ставилось.
Ну, простите, прозвучало именно так. Да, в иных обстоятельствах излишняя честность может быть глупостью, но честность Цзина до интриги Ся Цзяна, сводилась к тому, что он отказываться публично признавать невиновных виновными. А единственный срыв не делает человека дураком.
К слову, высказываться перед тираном, по конфуцианским понятиям, это долг. Да, невзирая на последствия.
Он неумный игрок
Он вообще не игрок.
Насколько надо быть политиком, чтобы со всеми при дворе ужиться.
Быть политиком может оказаться недостаточно. И интриганом тоже недостаточно, Ся Цзян тому пример. На каждого хищника найдётся свой хищник, причём даже не обязательно более крупный и зубастый, а просто более везучий в какой-то момент. Так что при дворе нужно изрядная доля удачи. Или нормальный император, который разгонит гадюшник и будет следить, чтобы впредь любители поинтриговать не разгуливались слишком уж.
-
-
21.08.2022 в 19:27-
-
21.08.2022 в 19:52-
-
22.08.2022 в 13:30Вот не соглашусь. Когда он с матерью обсуждает, что намерен бороться за трон, то он вполне отдает себе отчет, что и зачем делается. Да, он не знает, для чего это МЧС, но в темную его никто не использует. Не договаривает всей правды - да. А уж когда он станет подозревать, что МЧС=ЛиньШу... а уж когда узнает... И МЧС честно потом сказал, что а чего вы хотели? Если бы вы все знали, что это я, да еще и жить мне всего ничего осталось, вы мне что - дело б дали сделать? Ему не нужна их жалость и опека. Но он им не врет. И не использует их в корыстных целях. У них одна цель.
Да, порой Цзин довольно прямолинеен, но он исходно и не готовился на роль правителя, он воин. Но он учится думать прежде, чем делать. Медленно, но учится.